Дети Антарктиды. Лед и волны. Даниил Корнаков
сработала как брошенная голодной собаке кость, и толпа взъерепенилась. – Понимаю, понимаю, я разделяю ваше недовольство и желание не отпускать этого человека…
Матвей видел, как Вадим Георгиевич явно чувствовал себя не в своей тарелке, борясь с острым желанием плюнуть на это сборище и зайти обратно в вездеход.
–…и я бы это сделал, если б не его клятва, которую он мне дал.
– Клятва? – прошептал про себя прогрессист. – Какая ещё…
– Этот прогрессист, Зотов Вадим Георгиевич, – прервал его староста, – дал мне слово, что если Матвей, наш с вами Матвей, окажет ему услугу по сопровождению, то он предоставит нам всё необходимое для того, чтобы пережить предстоящую зиму. И, не знаю, как вы, мои братья и сёстры, но я считаю, что это, как минимум, первый маленький шаг к искуплению совершённого ими в прошлом злодеяния. Вы согласны?
Восточники хоть и вяло, но выразили своё согласие. Однако Матвей всё же был уверен, что даже при хорошем стечении обстоятельств, до дружбы между станциями «Восток» и «Прогресс» ещё очень и очень далеко. Слишком уж тяжёлой и острой была боль, нанесённая прогрессистами.
– Теперь я хочу, чтобы свидетелями этой клятвы были все вы, а не только я, – произнёс Олег Викторович, после чего выжидающе взглянул на Вадима Георгиевича.
В это мгновение аккумулятор вездехода загудел. В дверях показалась Надя и грубо отпихнула плечом стоящего на ступени Йована.
– Мы готовы, – сообщила она Вадиму Георгиевичу.
Не отрывая взгляда от восточников, тот кивнул ей в ответ и махнул рукой, чтобы девушка возвращалась. Но она почувствовала напряжение, мгновенно возникшее среди людей после её слов, и предпочла остаться, засунув руку в карман.
– Они ждут, – негромко напомнил Олег Викторович.
Вадим Георгиевич издал задумчивое мычание, прошёлся глазами по толпе и громко ответил:
– «Восток» переживёт эту зиму. Как только мы вернёмся, «Прогресс» выделит вам достаточное количество еды. Даю вам слово.
– Поклянись, – прошептал староста.
– Клянусь, – немедленно ответил тот.
Олег Викторович подошёл к прогрессисту, положил руку в карман (Матвей заметил, что его движение не осталось без внимания Нади, коснувшейся рукояти пистолета, спрятанного за поясом) и достал оттуда подвеску, изъятую у него вчера.
Увидев её, Вадим Георгиевич потянулся было к ней, но Олег Викторович отдёрнул руку и ещё раз напомнил ему:
– Ты поклялся, прогрессист.
После чего отдал ему подвеску.
– Ну, всё, расходимся! – велел староста. – Матвей предупредил меня, что скоро сюда заявится буря! Не мне вам говорить, как это опасно. Все по домам, живо, живо!
Вадим Георгиевич осторожно положил золотую цепочку в карман и молча зашёл внутрь вездехода.
– Следите за ним в оба глаза, ребятки, – староста по-отечески дал наставление Матвею и подошедшему к ним Йовану. – И за собой следите. Вы нужны нам здесь для предстоящей зимы, оба.
– Вернёмся, Олег Викторович.