Замуж за Темного Властелина, или Девичник в другом мире. Валерия Чернованова
и напоить чаем с принесёнными мной рогаликами, усадила за свой «рабочий» стол в зале. Круглый, накрытый зелёной тканью с жёлтой выгоревшей бахромой. Веер из карт белел на тёмном бархате. Таро, кажется. – Давай погадаю, – хитро улыбнулась мне любительница оккультизма. – Поворожу на судьбу. А лучше – суженого приманю. Что же это получается: подружка лучшая уже почти замужем, а возле тебя предначертанный ещё даже не отметился.
– Отметится, куда он денется, – отмахнулась я, бросая на экран смартфона быстрый взгляд.
Мне же ещё в кондитерскую бежать, выяснять, что за проблема возникла со свадебным тортом. Уле о ней точно знать не стоит. Незачем невесту лишний раз беспокоить. Потом на маникюр и к парикмахеру. Жаль, отменяются рогалики. А ведь я так и не успела позавтракать.
– Не отметится, если продолжишь от него бегать, – укоризненно покачала головой соседка. – А я помогу… Притяну его к тебе… Или тебя к нему…
Отказаться от ворожбы не получилось. Когда хотела, баба Клава могла быть настойчивее продавцов на египетских рынках. Я даже понять не успела, как так вышло, что вместо того, чтобы оставить ей рогалики и убраться без чая, рухнула на стул, позволила взять себя за руки, а потом, словно загипнотизированная, сидела и следила за движениями её морщинистых рук над моими, вслушиваясь в бормотание старушки, тихое, невразумительное.
– Вот так, – наконец довольно крякнула она и, подавшись ко мне, прижала ладонь к моей груди, – теперь он у тебя здесь, в сердце. Сложно вам придётся, ой, как не просто, но ты сильная… И особенная… Такая, как я, Сашенька, хоть и отрицаешь. Душишь в себе свой дар, упрямая… И от любви убегаешь…
Сон начал меркнуть, истаивать, и я снова блуждала в густом тумане, шла, пытаясь как можно скорее добраться до маячившего впереди огонька, и вдруг окунулась в непонятный, совершенно чужой мне кошмар.
Странный ритуал, как будто бы прощание… Бездыханное тело девушки на сером камне, укрытое прозрачным саваном и живыми цветами. Повсюду, куда ни глянь, на лицах боль и слёзы безысходности… И мне тоже больно, плохо, словно эта незнакомка была для меня важнее целого мира.
Впрочем, какая же она незнакомка? Я ведь её отлично знаю! Помолвка, весёлая свадьба, народные гулянья… Всё помню, всё будто заново переживаю. Столько счастья, всепоглощающей радости… И на смену им боль, отчаянье, от которого не спастись и не спрятаться.
От него умираешь, задыхаешься…
Почувствовав, что воздуха в лёгких почти не осталось, я открыла глаза, резко вздохнула и тут же снова отчаянно захотела зажмуриться. Была бы рада поверить, что это всего лишь продолжение дурного сна, и палуба, омываемая тёмными водами Изумрудного моря, – лишь плод моего воспалённого воображения. И нет, это точно не по-настоящему: корабль не может нестись на гребне волны, почти касаясь неба, то тут, то там пронзаемого слепящими всполохами.
Невозможно…
– А-а-а!!! – Я закричала, когда от резкого толчка меня унесло к борту корабля. Не знаю, как не сверзилась в чёрную бездну, не представляю,