(Не)возможное счастье. Катерина Лазарева
ком в горле.
– А есть причина?
– Нет, – бросив на меня нечитаемый взгляд, Макс уверенно сворачивает во двор.
Стараюсь отвлечься от внезапно яркого и почти болезненного осознания, что мы наедине и совсем близко. Макс держится невозмутимо, отвлекает меня непринуждённым разговором, но от этого не легче. Его чуткость раздражает. Если он чувствует моё смятение, то что ещё может уловить? И будет ли при этом таким участливым?..
Вдруг понимаю – было бы гораздо проще, если бы мы противостояли открыто. Если бы Макс показал своё истинное лицо.
Ничего, каких-то полчаса – и я буду дома. А ближе к ночи заедет Арина. Она останется до завтрашнего утра – мы уже договорились.
Только понимание этого помогает мне отвечать ему не простыми односложными фразами, а поддерживающими диалог. Да и он получается довольно интересным – темы самые разные, а в рассуждениях Макса чувствуются опыт и знания. На какой-то момент мне почти удаётся забыть, кто передо мной. Я даже несколько раз вполне искренне улыбаюсь, поворачиваюсь к нему, внимаю сказанному…
Но всё пропадает, когда мы приезжаем. Остановив машину, Макс резко разворачивается ко мне. И я вдруг снова ощущаю, как кожу начинают покрывать мурашки. Осознание, что я наедине с погубившим папу подонком, обрушивается резко и оглушающе. Цепенею. И не успеваю сориентироваться с действиями – взгляд Макса не позволяет.
Чёрт возьми, пора хотя бы пошевелиться! Иначе точно что-то сделает он. Я вдруг понимаю почти наверняка – Макс так просто не отпустит.
Сердце яростно вбивается в грудную клетку, с каждым ударом предупреждая об опасности. Внизу живота сжимается тягучий узел. В растерянности непроизвольно поворачиваюсь к Максу и сталкиваюсь с его пристальным, горящим, почти немигающим взглядом.
Сердце пропускает удар.
– Спасибо, я пошла, – наконец, вывожу себя из оцепенения. Голос чуть дрожит, но звучит решительно и почти дружелюбно.
Сразу берусь за ручку двери, но тут же испуганно вздрагиваю. Меня останавливает прикосновение Макса. Он кладёт ладонь на другую мою руку, свободную и ближайшую к нему. Мягкий жест, недостаточный, чтобы удержать. Но я почему-то замираю.
Даже одно такое касание неожиданно позволяет ощутить жар и близость его тела. Этот подонок стремится ко мне; осторожно, но открыто даёт это понять, и я напрягаюсь в волнении. Что делать? Ещё никогда не приходилось чувствовать себя настолько беззащитно. Настолько застигнутой врасплох…
Он совсем близко. Касается меня. И это выбивает. Не даёт собраться. Не позволяет соображать и быстро придумать, что делать. Не говоря уж о самих действиях… Ощущение, что я обезоружена, обнажена тут настоящей. Перед ним.
– Нет… – сдавленно возражает Макс, хотя прошла достаточная пауза после моих слов. – Не сейчас.
Не успеваю ничего сказать или, уже тем более, сделать. Секунда – и его губы захватывают мои.
Макс везде. Вроде бы просто поцелуй – но он окутывает, полностью вбирает в себя. Весь мир перестаёт существовать, сосредоточившись только в руках, притягивающих