Жук. Ричард Марш
устроиться на ночлег, заплатив цену, которую я, даже в моем отчаянном положении, платить был не готов.
Когда я бросился прочь, у входа в ночлежку появились еще двое или трое, и мужчина в отрепьях заговорил с ними с той степенью откровенности, которая не оставляла сомнений в том, какую именно цель он преследует. Мне же удалось ускользнуть незамеченным. Но, не успев удалиться на более или менее существенное расстояние, я вдруг пришел к выводу, что мне имеет смысл последовать примеру моего более решительного товарища и тоже разбить окно. Однако, споткнувшись несколько раз на ходу, я в конце концов так и не решился это сделать.
Человеку в моем положении трудно было представить себе более неподходящую ночь для продолжения пешего путешествия. Моросящий дождь был настолько мелким, что напоминал туман. По этой причине я не только промок до нитки, но и почти ничего не видел – ориентироваться на местности было очень сложно. К тому же вокруг почти не было освещения. Плюс ко всему в местах, куда я забрел, мне раньше бывать не приходилось. В Хаммерсмите я оказался потому, что он был моей последней надеждой. Я пытался найти хоть какую-то работу, которая позволила бы мне сводить концы с концами, практически во всех районах Лондона – оставался только Хаммерсмит. Но здесь меня даже в ночлежку не пустили!
Удаляясь от негостеприимного благотворительного заведения, я при первой же возможности повернул налево – в тот момент меня порадовала эта смена направления движения. В темноте, под дождем, мне показалось, что местность, которая понемногу открывалась передо мной, имеет какой-то странный, незавершенный вид. У меня возникло ощущение, словно я оставляю за спиной современную цивилизацию. Тропинка под моими ногами была незаасфальтированной и такой неровной, словно никому никогда даже в голову не приходило, что ее следовало бы привести в порядок. Домов вокруг было совсем немного, и они стояли на значительном расстоянии друг от друга. Те, мимо которых я проходил, в неверном свете плохо работающих фонарей казались мне полуразрушенными, да и вся территория выглядела дикой и неухоженной.
Я не мог точно определить, где именно нахожусь. Мне, однако, почему-то думалось, что, если я буду все время идти прямо, никуда не сворачивая, то рано или поздно окажусь где-то в районе Уолхэм-Грин. Однако сколько для этого понадобится времени, я мог лишь догадываться. Мне по-прежнему казалось, что я нахожусь в каком-то безнадежно запущенном, опустошенном и приходящем в упадок краю.
Было где-то между одиннадцатью вечера и полуночью. Пока все лавки не закрылись, я не оставлял надежды найти какую-нибудь работу. Я понимал, что в любом случае в Хаммерсмите они не могли закрываться рано, и потому продолжал упорно идти вперед, предаваясь невеселым размышлениям о том, что мне делать дальше. Моя попытка устроиться на ночлег объяснялась главным образом опасениями, что, если я попытаюсь провести ночь на улице, без еды, то наутро окажусь больным и ни на что не способным. Я серьезно –