Страж. Елизавета Соболянская
если вокруг так много хохотушек, желающих развлечься?
Джанлукко подошел ближе, приобнял женщину за талию, чувствуя, какая она тонкая и гибкая под грубой тканью вдовьего платья. Не давая ей возможности вывернуться, потянул в круг. И уже там, взяв ее за руки, заглянул в карие вишни глаз… Заглянул и пропал. Завис над пропастью, боясь сделать вдох! Она тоже застыла, кипя эмоциями, потом вырвалась из его рук и скрылась в толпе, а молодой купец снова смог дышать, чувствуя тяжелую занозу в сердце.
С того дня молодой Джанброцци будто сошел с ума – всюду преследовал Розу. Он не пытался завалить ее на снопы соломы в сарае или на корзины с мокрым бельем в день большой стирки. Нет. Он помогал таскать воду в корыта, отжимал тяжелые простыни, выбирал из ее волос соломинки и вежливо целовал натруженную руку, когда она уходила в детскую.
Родители и все домашние впали в недоумение. Пожелай наследник рода переспать со вдовой, взятой в дом из милости – никто бы не нашел в этом ничего зазорного. Но ухаживать? Оказывать почести, как благородной синьоре? Да еще приносить ей цветы, вышитые ленты для волос и сладости? Словно невесте?
Джанлукко не был совсем уж глупым и привозил ленты и финики сестрам, но обязательно одаривал и няньку, хотя та смущалась, отнекивалась и редко брала подарки. Но слухи остановить нельзя. К тому же наследник Джанброцци совершенно перестал обращать внимание на прочих девушек. Ни красавицы, ни умницы, ни откровенные кокетки более не трогали ни его ума, ни сердца. Он оставался вежливым юношей, но к дамам перестал даже приближаться, зато мог весь вечер просидеть у ног няньки, слушая, как она рассказывает малышам сказки, успевая штопать их чулки и рубашонки.
Словно с ума сошел наследник!
Глава 6
Когда за окнами полетели редкие белые мухи, а грязь на дорогах замерзла, синьор Батиста объявил сыну, что караван готов отправиться в путь. Товары закуплены, кони вычищены, возницы наняты. Джанлукко неохотно собирал свой дорожный мешок. На сердце было тяжко. Роза, его Роза только на прошлой неделе улыбнулась ему. А вчера перестала вырывать руку, когда он принялся играть ее пальцами, иногда целуя узкое запястье. Сегодня он надеялся урвать поцелуй в губы в темном закутке под лестницей, а вынужден собирать чистые сорочки, теплый жилет и запасные портянки.
Вздохнув, Джанлукко взъерошил темные кудри и, еще раз проверив содержимое мешка, вышел из комнаты. Его ждал семейный ужин, прощание с матерью, наставление отца, тревожные взгляды младших, а завтра на рассвете – долгий путь на север с новым, большим караваном. И он должен раздуваться от гордости и счастья, а он печалится, потому что долго не увидит карие вишни глаз, оттененные черным головным покрывалом.
Ужин прошел ожидаемо. Были и шутки, и смех, и добрые пожелания. Роза увела малышню спать, как только подали панна-котту с курагой. Беттина капризничала, и нянька унесла ее на руках, напевая колыбельную. Остальные малыши ушли сами, помахав Джанни руками на прощание.
Младший Джанброцци выдержал