Жрица. Анюта Соколова
в оправе ажурных колючих веточек. Я совсем забыла, что они росли на полоске сорной земли между огородом и садом. Поступок грубоватого послушника, вложившего цветы в иссохшие тёмные пальцы покойной, тронул меня куда больше, чем я хотела показать. Скойш молился: его губы размеренно шевелились.
Айшет приложила ладони к рукам усопшей, белый мягкий свет окутал тело – и растаял. Осталась пустая смятая постель. Жрица воссоединилась с Предвечной.
Маг, которому я принесла очередную порцию отвара, сразу почувствовал моё настроение.
– Что-то случилось, Карен?
– Умерла старейшая жрица храма. Чудесная, славная, добрая женщина… Впрочем, с течением лет все они становятся такими.
– Они? – прищурился он. – Себя вы жрицей не считаете?
– Я никогда не обрету их сострадательности и великодушия, – призналась я и сразу пожалела о своей откровенности. – Пейте вашу гадость.
– У неё последние дни другой вкус. Не такой мерзкий.
– Самую отвратительную отраву мы прибережём для ярмарки.
Он удивлённо округлил глаза:
– Вы на самом деле собираетесь торговать травами? Я думал, вы шутите. Зачем?
– Чтобы выжить. – Я порылась в кармане и протянула ему изрядно помятый новостной листок. – Император Рагара невзлюбил жриц… Меня сегодня не будет, я с послушниками еду в Окреш за продуктами, вернусь ближе к ночи. Пожалуйста, зайдите к Софен за лекарством сами.
– Ваши послушники, – поморщился маг. – Что они делают в храме? Два крепких здоровых мужика среди женщин… Вы не боитесь?
– Миран и Скойш пятнадцать лет назад принесли пожизненный нерушимый обет, – пояснила я. – Они бывшие преступники, первый осуждён за пьяную драку, в которой погиб человек, второй за воровство. Вместо каторги они выбрали служение Предвечной, это очень древний обычай, сохранившийся в Рагаре. Если один из послушников нарушит слово, как-то навредит жрицам, Праматерь покарает сразу и весьма жестоко. Методы воспитания у неё весьма изощрённы: если провинившийся сквернословил, она отнимает речь, за проявления похоти наказывает лишением мужской силы.
– Однако! – Маг поёжился. – В Асгэре я не слышал о таких обетах. Правда, раньше я никогда не интересовался храмами. А девочки – они тоже жрицы?
– Предвечная приняла их служение. Пока они просто живут и помогают, для обрядов у них не хватает сил. Фактически в храме две жрицы – я и Айшет, остальные или слишком стары, или чересчур юны.
– Айшет – это привлекательная рыжекудрая женщина, которая вечно краснеет?
«На себя посмотри!» – мысленно возмутилась я.
– Айшет – главная жрица храма.
– Поспорить могу, что она асгэрка, – хмыкнул маг. – Только у нас на западе встречаются рыжие зеленоглазые смуглянки.
– Вам виднее. Я не занималась сравнением женской красоты в разных краях Асгэра.
Он ответил дерзкой улыбкой.
– Самые прекрасные девушки в Рагаре. Мой отец умыкнул из империи жену, и мама всегда казалась мне идеалом. К сожалению, я её очарования