Венец. Виталий Останин
помеху своей драгоценной экспедиции. Опасаясь, что сюда нагрянут люди в форме, он даже был готов потратить время и самостоятельно доставить предмет властям.
Но Владу это было на руку. И он согласился.
– Я не против, – протянул он.
– Вы не думайте, я не собираюсь говорить, что вы хотели укрыть находку! – по-своему интерпретировал его нерешительность ученый. – Сообщим лишь то, о чем мы с вами договорились!
Логика в его словах была. Влад и сам не хотел бы, чтобы тут шаталась полиция, лишая его возможности сравнительно честно заработать стартовый капитал (или хотя бы вернуть долги). Поэтому, недолго думая, он уселся в потрепанный жизнью и годами службы профессорский «Новгородец» и уже через пять минут поездки задремал. День выдался утомительным.
Проснулся он от того, что перестал чувствовать движение машины. Открыл глаза, повернулся в сторону водителя и никого там не увидел. Всполошившись, он выскочил из «Новгородца» и почти сразу нашел взглядом профессора. Тот стоял на краю обрыва и смотрел на закат.
– Сколько лет сюда приезжаю, а все насмотреться не могу, – сообщил он, не оборачиваясь. – Самое прекрасное, что я видел – закат над морем в Крыму. Составите мне компанию? Это зрелище стоит того, чтобы его разделить с кем-то.
– Я думал, мы торопимся, – хрипловатым со сна голоса сказал Влад, приближаясь к руководителю.
– Не беспокойтесь, молодой человек! – рассмеялся тот. – От пяти или десяти минут ничего не изменится. Закат не длится долго.
Он чуть посторонился, давая студенту место на своем наблюдательном пункте, и замер, словно статуя. Казалось, он впитывает зрелище не одними только глазами, но и всем телом.
Посмотреть, конечно, было на что. Раскаленный, с рваными из-за небольшой облачности краями, сгусток желтого огня едва лишь коснулся своим нижним краем водной глади. С той точки, где они стояли, казалось, что от воды сейчас должен повалить пар – не могли две эти противоборствующие стихии столкнуться и не вызвать катаклизма. Однако ничего такого не происходило.
– Красиво, – сказал Влад.
Точнее, он хотел это сказать. А потом напомнить профессору, что керченские виды – это, конечно, здорово, но хотелось бы вернуться в лагерь до полуночи. Но сделать этого ему не удалось. Поскольку он понял, что больше не стоит на твердом обрыве, а, кажется, летит. Или падает. Навстречу этому свинцово-серому морю и яркому солнцу. А мимо пролетают желтоватые камни песчаника…
Он даже не подумал, что профессор его столкнул. И удара о мокрые камни не почувствовал. Не услышал хруста ломающихся костей и рвущейся плоти. Его сознание милосердно погасло, запечатлев последний образ – закат над морем. И, естественно, он не видел, как его научный руководитель, проводив его падающее тело взглядом, воровато огляделся по сторонам и поспешил к машине.
Глава 1
– Больше всего мне не хватает музыки, – вздохнув, сообщила Кэйтлин, и откинулась на подушки. – Нашей музыки, а не вообще.
– А