Засада на призрака. Сергей Самаров
Сумарокова вы ожидали, что за вами придут, чтобы задержать, и потому пытались изобразить из себя жертву нелояльности акыда. И мешок с героином принадлежал не полковнику, а вам. И именно вы пытались переправить его в Россию военным бортом, а вовсе не полковник Самаам.
– Ну, это еще предстоит доказать. А любые сомнения трактуются следствием в пользу обвиняемого, да будет вам известно. У вас нет никаких доказательств моей причастности к контрабанде наркотика…
– Есть, – внезапно вступил в разговор майор Кологривский. – Я умышленно не предъявил сразу все, что удалось найти в палатке. Хотел услышать, что полковник Курносенко скажет в свое оправдание. Итак, товарищ полковник ФСБ, будьте любезны сообщить мне, чей это телефон? – Майор вытащил из кармана целлофановый пакет с мобильником.
– Понятия не имею, – ответил Курносенко. – Похож на мой, но это не мой. Мой телефон испачкан клеем по краю дисплея. Да вот он, на столе у товарища генерала лежит, – на столе в самом деле лежал мобильник, вытащенный из кармана гражданской спецовки полковника ФСБ.
– А если мы второй телефон отдадим на экспертизу и на нем обнаружатся ваши отпечатки пальцев? – спросил Юрий Борисович, потрясая пакетом с телефоном.
– Да бога ради… Хоть на десять экспертиз отдавайте. Но я надеюсь, что вам всем, должно быть, известно, что отпечатки пальцев являются только косвенными уликами. И ни один суд в мире не будет их рассматривать как доказательство вины подозреваемого. Мало ли что с телефонами происходит. Их можно и потерять, их могут украсть. Я уже не говорю про то, что отпечатки пальцев можно перенести на телефон. Кстати, я не так давно свой мобильник потерял и купил себе точно такой же, как первый. Привычка, знаете ли…
Телефон на столе генерала был точной копией телефона из пакета Кологривского. А говорил все это полковник ФСБ уверенно, однако видно было, как его глаза обеспокоенно бегают.
– Тогда давайте сделаем перерыв, – предложил Кологривский, – и дождемся посыльного от главы военной разведки Сирии. Он прибудет с минуты на минуту – ему же только на один этаж подняться – и принесет нам новые доказательства вины Курносенко. Сам генерал Рафик Шахадах уже звонил мне.
Кологривский стоял перед генералом Сумароковым и следил за ним. А генерал-полковник следил за полковником Курносенко и видел, что тот обеспокоен.
– Сделаем перерыв… – согласился Сумароков больше в пику полковнику, чем по необходимости.
Около четырех-пяти минут ждали молча, в тягостной для Курносенко тишине. Наконец генералу по внутреннему телефону позвонил снизу дежурный офицер и сообщил о приходе акыда из Управления военной разведки Сирии, генерал приказал пропустить, а еще через полторы минуты в дверь постучали и вошел акыд, который был еще крупнее акыда Ахмеда Самаама.
– У вас что, все в военной разведке такие, мягко говоря, крупные? – спросил, забывшись, генерал-полковник на русском языке.
– Никак нет, товарищ генерал, – на довольно