Конфликты в условиях трансформации современного российского общества. Курс лекций. Коллектив авторов
Достоевским в романах «Бесы» и «Преступление и наказание» и называются в этой связи атеизмом, рационализмом и нигилизмом.
Для монархиста Л. А. Тихомирова общественная ситуация начала ХХ века была крайне опасной для России; в это время «вредное влияние логики бюрократического всевластия соединилось с вредным влиянием социальной расшатанности страны». В работе «Монархическая государственность» он пишет о том, что Смута затронула устои российского государства. Выходом из этого конфликта является возвращение к нравственным принципам строительства государственности. По его мнению, предрасположенность все явления жизни подчинять этике характеризует русского человека ничуть не меньше, чем его отцов и дедов. Он этичен, а поэтому способен признать над собой только власть монарха, «русский по складу своей души может быть только монархистом или анархистом». Выступая за единство верховной власти, Тихомиров был принципиальным противником западной политической демократии, разделения власти, поскольку они ослабляли власть. Сильное монархическое государство признавалось необходимой опорой социальной стабильности и нравственного воспитания.
Евразиец Н. Н. Алексеев полагает, что конфликтогенность русского человека определена объективными особенностями формирования русского государства: с одной стороны, в ней действуют силы, организующие государство, а с другой, представлены анархия, «русская вольница». Алексеев это объясняет результатом политики колонизации в России, «борьбой с Азией, приспособлением к Азии и ассимиляцией Азии». Она способствовала созданию в России военного государства для борьбы с анархической вольницей. При этом обширность территории России позволяла населению, несогласному с политикой государства, уходить на границы империи и создавать там маргинальные группы, воюющие с государством. К ним относилось казачество, которое участвовало во всех русских смутах. Своеобразием русской истории является, согласно Алексееву, то, что Смута не была попыткой организации вольницы в пределах государственного порядка, но представляла собой вечный выход ее из государства в дикое поле и темные леса. И такой смутой была революция 1917 года, где возобладали идеи вольницы, диктатуры, социального устроения земли на началах коммунизма. Возобладало то, что содержалось в идеологии казачества, сектантского земного рая, а принесенный в Россию западный марксизм нашел широкое распространение потому, что соответствовал глубоким народным верованиям. Согласно Алексееву, «будущее принадлежит православному правовому государству, которое сумеет сочетать твердую власть (начало диктатуры) с народоправством (начало вольницы) и со служением социальной правде» [1, с. 116].
Таким образом, в российском консерватизме феномен конфликтогенности российского общества получил глубокое объяснение на основе как историко-культурных предпосылок данного феномена, так и особенностей менталитета россиян. В ходе анализа