После войны. М. М. Кириллов
соседом по балкону был Володя Бару, Сашин одноклассник. Его мама – Клара Исаевна Бару – была подполковником медицинской службы, одной из первых выпускниц Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова в Ленинграде – настоящий доктор. Отца он потерял рано. Володя тоже был евреем.
Напротив нас по лестничной площадке жили Савицкие – семья с тремя мальчиками нашего возраста. Они были поляки. Их бабушка была очень набожной католичкой. В школе было много украинцев. Но все это не имело для нас никакого значения. Однако на самом деле жизнь оказывалась более жестокой и несправедливой.
На лестничной площадке рядом с нами жила семья Четвериковых. Люди были хорошие, дружелюбные, но какие-то тихие и замкнутые. Их отец работал крупным инженером. Той весной он уволился и вышел на пенсию еще не очень старым. Он стал добровольным и неоплачиваемым дворником нашего дома. Каждый день по нескольку раз он убирал мусор, подметал дорожки, посыпал их песком, чинил забор. Он был тихим, аккуратным и очень скромным человеком. Нас – ребятишек – никогда не ругал. Мне он напоминал какого-то героя из рассказов Чехова. Только что закончилась война, дел в стране было много, мужчин мало, а он – видный инженер – ограничился тем, что стал дворником. Мне это было непонятно. Может быть, болел? А может быть, устал от передряг военного времени? В 14 лет я этого понять не мог. Мне было жалко его. Я старался не сорить во дворе, вежливо здоровался с ним. Кто знает, может быть, он всю свою жизнь мечтал тихо работать обыкновенным дворником, в стороне от грохота жизни и зависеть только от самого себя?
Продолжалась демобилизация из армии. В семьи, хоть и редко, но возвращались родные: кто из воинских частей, кто из госпиталей. Вернулся как-то из Германии уволенный офицер, отец семейства, жившего у нас в доме. Через какое-то время к матери прибежала его жена и принесла целый пакет фотографий непристойного характера. В разных позах на них были сняты голые мужчины и женщины. Это ее муженек привез из освобожденной Германии. Мне и раньше изредка приходилось видеть отдельные такие картинки: их приносили и из-под полы показывали на переменах кое-кто из учеников нашего класса. Но чтобы целый альбом – не приходилось. Тайное превращалось в обыкновенную массовую случку в племенном производстве. Женщина посоветовалась с нашей мамой и, несмотря на то, что у нее на руках оставались дети, выгнала мужа из дома и выписала его из квартиры. Суд учел содержание фотографий.
С наступлением тепла зазеленел лес в Измайловском парке. Выросли целые заросли молодой крапивы. Мы вчетвером рванули в лес и, надев перчатки, оборвали ту, что была поближе. Теперь мы были обречены есть щи из крапивы с добавлением картошки и крупы. Это было вкусно, укрепило продовольственную базу семьи и добавило нам витаминов, тем более, что к лету их стало меньше. Крапивы хватило и на последующие походы.
Близость громадного парка добавила нам свободы. Теснота, в которой мы жили последние месяцы, как ни странно, воспитывала в нас умение дружить