Сказочник. Ангелина Саратовцева
молниеносно поднял с земли крупный камень и нанес четкий мощный удар. Стон оборвался.
Я не дышала. Ничем себя не выдала. Сделала беззвучный шаг назад. Я всегда умела ходить тихо. Даже на каблуках.
Все эта сцена от начала и до конца не заняла и пяти секунд.
Он почувствовал, именно почувствовал, как животное, что я стою у него за спиной. Обернулся. Следующий удар пришелся мне в висок. Камень рассек кожу. Что-то горячее начало заливать шею, стекать под платье. Меня затошнило. Стало тяжело, темно и душно. Я упала. Рассекла губу в уголке рта. Мир ненадолго просветлел, и я увидела Сказочника так близко. Сердце пропустило удар. Карамель и сгоревшие травы. Горько. Больно. Страшно. Совсем не то наивное и светлое «страшно», что было в начале вечера, когда Сказочник целовал мою руку. Он смотрел на меня с явным сожалением.
– Все должно было быть не так, малышка, – Сказочник приподнял мое лицо за подбородок, – мне жаль.
Следующее просветление не принесло мне облегчения. Болела шея, болели руки, кровь вяло подсачивалась из ран. Я сидела на переднем пассажирском сидении. В ногах валялась моя сумка и его ежедневник. Опять затошнило. Накатило отчаяние. Это что, конец? Вот так?..
«Нет. – Мой внутренний голос словно забивал гвозди, чеканил каждое слово. – Делай. Что. Хочешь. Но. Мы. Должны. Жить».
Снова стало темно.
Не имею понятия, сколько прошло времени.
В следующий раз я очнулась под высоким черным небом. Ледяные звезды, космос, летящий прямо на меня. Я не заслужила такого исхода. Или заслужила?
Мягкий ворс пледа, на котором я лежала, не мог защитить меня от холода каменистой земли. Никто не мог меня защитить.
Лесополоса. Желтый свет фар его внедорожника. Безликая неасфальтированная дорога.
Он что, собрался меня здесь закопать?! Я была укрыта его пиджаком. Это странно. Зачем было укрывать, если все равно убьешь? Нет, видимо, план был другой. Через несколько секунд мне удалось сфокусировать зрение и, игнорируя головную боль, подняться на ноги. Пиджак сполз с плеч. Руки были туго связаны спереди, я почти не чувствовала кисти. Сказочник стоял ко мне спиной. Копал яму. Вокруг не было ничего подходящего, ударить его было нечем, да и не факт, что удалось бы хоть что-то взять онемевшими руками. Сделав шаг вперед, я поняла, что он уже закапывает яму. Он хоронил Якова и ту женщину. И самое страшное – я увидела, как дернулась ее рука: она сжала пальцы. И через мгновенье на нее упала новая порция земли.
Эта картина лишила меня сил. У меня все поплыло перед глазами, и я опустилась на колени. Каменная крошка грубо впилась в кожу через тонкую ткань платья. Плевать на это.
Сказочник продолжил свое дело, стоя ко мне спиной. Через некоторое время он повернулся. Всё. С Аллой и Яковом – всё. Я вас не знала. Но мне очень жаль, правда. Прощайте.
Мои щеки горели, должно быть их пересекали едкие дорожки от слез.
В эту ночь я познала новую, неведомую прежде меру отчаяния. Человек, о котором я мечтала всю свою жизнь, оказался дьяволом.