У меня нет имени. Даниил Азаров
ты горазд спать! Как нога? Я уж постарался, как мог.
Раненый не ответил на улыбку, проковылял к столу, снова поморщившись, медленно сел на лавку.
– И где же это ты научился пули вынимать, а?
– Ну, – развёл руками священник, – поживёшь тут с моё – не такое сможешь делать. Ужинать будешь?
Старик поставил на стол две тарелки с густой мясной похлёбкой. Достал из шкафчиков пару ложек, уселся напротив гостя.
Тот хмуро и подозрительно посмотрел на тарелку, тяжело вздохнул, протянул руку старику через стол.
– Миша.
– Анатолий Николаевич, то есть Анатолий, – снова улыбнулся старик.
– Толя, стало быть, – добавил раненый, взял ложку и осторожно, чтобы не обжечься, попробовал похлёбку.
– А вкусно! – удивлённо проговорил он.
– Это было проще, чем вытаскивать из тебя пулю, – довольно хмыкнул старик.
– Может, расскажешь, что с тобой случилось? Незваные гости у меня не часто бывают, чтоб ещё и такие, – Анатолий замолчал в ожидании.
– Знаешь, – ответил Михаил, – мой отец, старый козёл, любил говорить: «Задавая вопрос, будь готов к ответу». Так вот, ты уверен, что готов?
– Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – процитировал в ответ хозяин.
– Это ты к чему?
– Долго жил, много видел. Но ты можешь попробовать меня удивить.
– Затейно лепишь, дед. Инкассаторов мы кинули, только не тех, кого надо.
– В смысле?
– Ну, как тебе объяснить? Одна машина может сегодня ехать в обычный банк за деньгами, а завтра, – Михаил замялся на секунду, – к более серьёзным людям. А наш наводчик, дебил, перепутал дни…
– И вы взяли не те деньги, – закончил за него Анатолий.
– Быстро смекаешь, – усмехнулся Михаил.
Он доел похлёбку, оставил ложку в тарелке и отодвинул её от себя.
– В общем, нашли нас быстро, успел свалить только я. Да и то недалеко. Погоня, стрельба – всё как в кино, короче. А кстати, где мой....
– Там, в комнате, стоит, не переживай. Мне тут деньги ни к чему.
Священник тоже доел, собрал тарелки и отнёс их на кухню.
– Что думаешь дальше делать?
– Ну, раз меня до сих пор здесь не нашли, значит, можно отсидеться, ногу залечить хотя бы.
Гость быстро глянул на Анатолия.
– Если ты не против, конечно.
– Да боже упаси, оставайся, само собой. Скрасишь моё одиночество.
– А кстати, ты сам-то здесь что делаешь?
Михаил посмотрел на иконы вокруг, на алтарь и триптих впереди.
– По идейным соображениям? Или тоже спасаешься от чего-то?
Анатолий Николаевич вернулся к столу с двумя кружками.
– Держи, травяной чай. Успокаивает, тонизирует и всё такое. – Подул на свою, продолжил: – Наверное, больше по идейным. Утомил меня город, бесконечная суета. А здесь хорошо, тихо, спокойно. Летом так вообще красота.
– И что, сам себе молебны тут проводишь? – хмыкнул Михаил.
– Ну почему сам себе? Кто знает, тот приезжает