Ангареттис. Светлана Завьялова
стройная, в длинном белоснежном платье, на котором алеют кровавые пятна, как печать насилия…
Неожиданно откуда-то послышался тихий плач, едва слышимый, но со временем становившийся всё громче и громче, переходящий в громкие рыдания, от которого мурашки пробегали по коже и холодели ладони. Эх, зачем она согласилась на это дурацкое испытание?
Глаза уже стали привыкать к темноте, выделяя очертания стен, дверей. Лерика шла по длинному коридору, пару раз заглянула в ближайшие комнаты. Коридор был широким, но несколько раз она наткнулась на круглые колонны. Лерика направилась к лунному свету, проникающему из окон, которые находились довольно высоко. Вдруг прямо перед собой она разглядела ступени, ведущие наверх. Возможность увидеть душу несчастной графини пугала, но что-то неведомое манило на второй этаж. Да и стоять на месте – не лучший вариант в данной ситуации. И девочка, не задумываясь, стала подниматься по лестнице. Громко заскрипели перила, едва она к ним притронулась. Явственно послышались шаги, и вдруг перед ней, на расстоянии всего нескольких ступеней, возникла фигура в светлом и длинном одеянии. Графиня! От неожиданности Лерика оступилась и тут же, не удержавшись, скатилась вниз. Не вставая с пола, она судорожно подняла голову. Графиня – а девочка была уверена, что это именно она – отошла на шаг назад и (о боже!) переломилась пополам. Причём верхняя половинка направилась в одну сторону, а нижняя – в другую, и обе исчезли в темноте.
Лерика сидела на полу, затаив дыхание, не зная, что и думать. В конце концов, решив, что такое теоретически может произойти с призраком, она немного успокоилась. И только тут почувствовала, что досадно ноет коленка, и поняла, что в ссадинах все руки. Она встала и попыталась отряхнуться – вряд ли душа Аламанды протирает пыль, да и вообще занимается уборкой. И действительно, теперь девочка заметила, что недалеко от неё свисает паутина.
Странное разделение графини навело на мысли, что бояться практически нечего. Привидения бесплотны, да и Аламанда была в жизни безобидной женщиной. Ведь Лерика не убивала её, не причиняла ей зла, и та прекрасно это знала. А то, что девочка пришла без спросу к ней в гости, – так это не по своей воле. «Души, может, даже мысли читают», – подумала Лерика. Но подниматься передумала. Немного постояв, она присела на нижнюю ступеньку. Снова стали раздаваться шорохи и стуки. Лерике стали мерещиться неясные фигуры в коридоре. Поёжившись, она вскочила и пошла по лестнице на второй этаж.
Наверху было светлее, тем более в комнатах, куда она заглядывала. Глаза девочки различали громоздкую мебель, несмотря на закрытые ставни. Сквозь тонкие щели просачивался утренний свет.
Казалось, целую вечность Лерика бродит здесь в полумраке. Двери сами по себе открывались и закрывались, доносились стуки, шёпот, шелест. В комнате рядом лилась вода. Интересно, сколько прошло времени? Взошло ли солнце? Нужно заглянуть в комнату с другой стороны, с востока. И Лерика вошла в соседнюю дверь. Возле неё пролетела летучая мышь. Фу, мерзость! Ставни