Алая быль. Алексей Александрович Стопичев
покряхтел немного и спросил:
– А на кулаках? Со мной? Слабó?
Глава 11
Остановились тут же, прямо посреди дороги, и Стера аккуратно поставил заплечный мешок на обочину. Потянулся лениво, с кошачьей грацией и спросил чуть виновато:
– Может, передумаешь, Жито? Вдруг, я удар не удержу?
Дредай оглушительно захохотал, глядя на тщедушного по сравнению с огромным напарником паренька:
– Можешь не сдерживаться, видящий. Об Жито не одна оглобля была сломана. И, как видишь, живой и здоровый он.
Сам Жито засопел и повёл бычьей шеей. Пробасил примиряюще:
– Я тебя сильно бить не буду, Стера.
Видящий улыбнулся застенчиво и кивнул:
– Тогда и я поостерегусь.
Волкодавы разошлись, оставив двух поединщиков друг против друга. Хват поднял руку и скомандовал:
– Начали!
А потом невероятное произошло. Стера смазался весь, превратившись в белобрысый вихрь. Буквально мгновение минуло, а Жито лежал на земле, хватая ртом воздух, да Стера стоял над ним виновато, разжимая кулаки.
– Вот это вот пирожки с котятами! – испуганно и восхищённо произнёс Дредай. – Я такого отродясь не видывал, братцы!
Даже Хват, будто не доверяя увиденному, протёр глаза и сказал:
– Это ты и Ауку мог безо всяких сетей нашинковать, а?
Стера вновь смущённо улыбнулся:
– Мы нежить в самом крайнем случае сражаем. Ежели на пути встретится и надо людей оборонить. Специально за ней не гоняемся. Наше дело – духи.
Буеслав оторопело смотрел на белобрысого паренька и выдохнул вдруг:
– Это же ты меня там, на пруду, запросто убить-то мог?
– Да почему? – с досадой спросил Стера, – Я ж говорю – мы с людьми не сражаемся!
– И слава Богу, – пробурчал Хват, мотнув головой. – Впрочем, люди тоже видящих не трогают никогда!
– Жизнь человека священна, – Стера закинул вновь заплечный мешок, помог подняться Житу и спросил: – Пойдём, что ли? Солнце уже сядет скоро. А до ближайшего хутора ещё две версты топать.
– Откуда знаешь? – спросил Буеслав.
– Шиш сказал, что впереди поселение из трёх дворов. Явно хутор, не деревня и не село.
Жито выдохнул и сказал:
– Так давайте поторопимся! Надоело в полях ночевать, да комарьё кормить! Хочу уже на сеновал!
– И кашки бы похлебать, – мечтательно подкатил глаза Дредай.
– С тыквой? Вот та-а-акой? – развёл руки в стороны и спросил Стера, и степь вновь огласилась раскатистым хохотом волкодавов.
Компания ходко пошла по дороге, и минут через двадцать уже подходила к зажиточному хутору. То, что хутор был зажиточный, виделось сразу. По добротным заборам-частоколам из крупных, хорошо ошкуренных брёвен. И по выглядывающим из-за заборов крышам бревенчатых изб. Ворота всех трёх усадеб были закрыты, хотя солнце только-только нависло над горизонтом, примериваясь половчее упасть вниз. Волкодавы удивлённо переглянулись, и Дредай проговорил тихо:
– Может, лихого люда боятся?
Хват