Ты принадлежишь мне. Елена Рахманина
В какое чудовище?
Как я смогу смотреть ему в глаза? Как я смогу дальше жить?
С трудом отлепив себя от кафеля, я поднялась. Принялась ожесточённо вытирать кожу и волосы полотенцем.
Ужасно хотелось поплакать. Ощутить облегчение. Но слёзы не желали идти на помощь.
Вышла из ванной под рёв двигателя. Сердце забилось с новой силой. На этот раз от страха. Заглянув за штору, увидела, как Питон, закрывая дверь автомобиля, направляется ко входу. На какой-то миг мне даже показалось, что он посмотрел в мою сторону. Но, возможно, это лишь игра воспалённого воображения. Во дворе особняка слишком темно, чтобы рассмотреть его лицо.
Не знаю почему, но я вдруг испугалась, что он решит зайти сюда. Я залезла в свою ночную сорочку и забралась под одеяло, пытаясь совладать с бушующим сердцем.
И действительно, спустя пару минут в коридоре раздались приглушённые шаги.
Вздрогнула, когда дверь отворилась и Питон проник в мою комнату вместе с лучом света.
Я думала, он просто заглянул убедиться, что я дома. Но он почему-то закрыл за собой дверь. Сердце билось так оглушительно громко, что я не сомневалась, что Питон его слышит. И звук его ударов подскажет ему, какая я грязная врушка.
Матрас под его тяжестью просел. Аромат одеколона проник в нос.
От переживаний едва могла себя контролировать. В какой-то миг подумалось, что уж лучше сейчас признаться во всём. Но не ждать, когда Питон прижмёт меня к стенке.
Но единственное, что сделал Лев, – коснулся моей щеки. Такой знакомый жест. И так сильно он отличался от того, как дядя касался меня несколькими часами ранее.
Стоило Льву выйти, как слёзы покатились из глаз. Наверное, впервые в моей сознательной жизни. Я уткнулась в подушку, пытаясь подавить рыдания. Но они всё равно рвались наружу.
От разрывающей изнутри боли хотелось выть. И в какой-то момент я перестала себя сдерживать. Выплакав всю боль, провалилась в путающиеся сновидения. Изматывающиеся, тяжёлые. С Питоном в главной роли.
Утром с трудом разлепила опухшие глаза. Из зеркала на меня смотрел представитель восточных народов. Попыталась исправить ситуацию, приложив к воспалённым глазам холодное полотенце, но, кажется, это не изменило ситуацию.
В дверь постучала горничная, сообщая, что дядя хочет видеть меня за завтраком через десять минут.
Господи, как я буду смотреть ему в глаза?
Понял ли Питон, кто был перед ним?
Нет. Наверняка нет.
Слишком невинным был тот жест ночью.
Спускалась в гостиную, не представляя, куда деть глаза. Как смотреть на дядю? Впилась ногтями в ладони, надеясь, что боль немного отрезвит и приведёт в чувство. Но не помогло. С каждым шагом сердце билось всё сильнее.
Лев и Марго что-то тихо обсуждали. Мой взгляд против воли впился в дядю. Небритый, уставший, с тенями под глазами. Он всё равно выглядел потрясающе. Так, что сердце защемило.
Почему-то ожидала найти в его взгляде осуждение. Но он смотрел на меня спокойно и прямо. Как всегда.
– Доброе