Сбежавшая истинная. Майя Эйлер
до безумия боялся, что мой зверь решит, что она – не та, кто нам нужен. Но он кайфовал от её запаха даже больше, чем я, готов был стелиться перед ней. Привёл ко мне домой.
Я смотрел на неё и не мог насмотреться, хотелось сразу же пометить её, показать всем, что нашёл свою пару. Но она человек. Я ещё помню, как отреагировала на свою истинность жена брата, так что торопить события не стал. Но повторять его ошибку не буду, не отпущу, привяжу к себе, и пусть привыкает быть моей.
– Меня убьют…
Искренне. Честно. Больно до самой лютой злости.
Кто посмел тронуть моё, заявить права на пару оборотня?
Чуть позже я разберусь со всем, и Марина станет моей. Мне нужно немного отдышаться, чтобы принять новую реальность. Теперь я не один, у меня есть она, моя девочка, сладкая Ягодка, которой нужно будет обеспечить идеальную жизнь. Нормальный дом, а не эта квартира, в которой до неё успело побывать слишком много женщин. Не хочу оскорблять свою единственную пренебрежением. А дети? Им точно лучше жить на свежем воздухе, а не в загазованном городе. У меня два клана, хоть один сможет дать мне то, что я ищу.
Спокойствие семьи.
С диким желанием пометить Ягодку как пару, бороться трудно, но я её услышал и принял к сведению. Завтра разберусь с её семьёй, придерживающейся таких строгих правил. Они не оборотни, в ней нет ни капли нашей крови, это я чувствую. Но какое-то отношение к оборотням она всё равно имеет. Живет на территории клана? Скорее всего, так и есть. Но какой клан будет выдвигать для женщин такие дикие условия? Волчицы любвеобильны, их трудно контролировать. Да и люди ушли недалеко. Иногда мне кажется, что все эти различия просто придуманы, чтобы сохранить так называемую чистоту крови.
Но у Яна сын – чистокровный, без изъянов и очень сильный.
Не исключение. Правило для тех, кто умеет слушать и слышать. Главное в любой паре – это любовь. И сейчас, смотря на Марину, я понимаю, что в неё невозможно не влюбиться. Она как яркая искра, зажигает пространство вокруг, чтобы остальные чувствовали себя нужными. Я гадал, стоит ли менять мир, теперь знаю точно. Ради неё – да.
Меня ждала девчонка-однодневка, девчонка-мотылёк, любительница красного сухого, но теперь мне было плевать и на неё, и на всех остальных. Моя жизнь сузилась до темно-карих глаз и несмелой улыбки. До неровного пульса и выдоха в приоткрытые губы.
Твою мать, так недолго стать чёртовым поэтом!
Я хочу утвердить своё право владеть Ягодкой, но не меткой, ещё рано, пусть с этим я тянуть и не собираюсь, а чем-то, что она не сможет никогда забыть.
Знать, что у твоей женщины ещё никого не было, восхитительно. И я готов быть тем, кто откроет для неё все горизонты эротических приключений. И начнём мы с того, чего мне сейчас хочется едва ли не больше, чем погрузиться в её теплую глубину.
– Придётся потерпеть.
Она. На столе. Раскрасневшаяся, смущённая. Невинная. Но я испачкаю эту чистоту собой, отмечу так, что каждый будет в курсе, с кем маленькая Ягодка провела эту ночь. Плевать на тех, кто запрещает ей быть собой, с ними я разберусь чуточку позже. Как и с теми, кто посмел