Свита Мертвого бога. Владислав Гончаров
не он, он с оружием на бал никогда не придет. Значит, кто-то из Высоких, то есть из его приближенных, которым он дарует силу. Это немногим хуже, чем он сам… А ты, оказывается, вообще в первый раз. – Она тонко улыбнулась. – Ничего, если повелитель наш Элори не уничтожит тебя сразу, то, вероятнее всего, очень быстро приблизит. Ему по вкусу такая дерзость. Может быть, вспомнишь тогда, что меня зовут Тайах?
Джарвис на всякий случай кивнул, хотя слова зеленоволосой Тайах чем-то очень ему не понравились, а еще больше не понравилась ее попытка спрятать свои эмоции. Чувствовался за всем этим некий неприятный подтекст. Приблизит, значит. За дерзость. Хотелось бы еще знать, в чем она заключается. Да еще Ломенархик здесь, оказывается, «госпожа», и «сама», и при этом «очередная». Совсем весело.
– А ты тоже Высокая? – на всякий случай спросил он, откуда-то зная, что ответ будет отрицательным, невзирая на всю самоуверенность Тайах.
Она снова усмехнулась:
– Я из тех, кого здесь называют Ювелирами. Нас очень, очень мало, и наш удел – умения, а не власть. Мы можем не так уж много, зато неподсудны даже Повелителю. Потому-то и подошла к тебе именно я, а другие смели лишь шептаться… – неожиданно голос самой Тайах тоже снизился до завораживающего шепота: – Кровь на снегу, кровь запеклась на твоих губах… Не знаю, каков ты на самом деле, но ТАКИМ ты очень красив!
Окончательно запутавшись, Джарвис решил ничего на это не отвечать. Тем более что вскоре музыка оборвалась. Тайах, привстав на цыпочки, коснулась губами его лба и почти мгновенно затерялась в пестрой толпе.
Следующий танец Джарвис пропустил. Он уже понял, что мог бы пригласить почти любую женщину, и та не откажет ему – мог, да только не хотел. В Тайах странным образом чувствовалось что-то настоящее, может быть, просто хороший вкус, но остальные казались ему насквозь фальшивыми. Сама же подойти не решилась более ни одна.
А потом раздался торжественный и непонятный звук – словно пение труб, но намного нежнее, с какими-то странно тревожащими душу переливами. Спускающаяся в зал лестница, которую Джарвис успел заметить немного раньше, осветилась холодным белым светом… «Последний танец, последний выход!» – пролетел по залу шепоток.
На верхней площадке лестницы стояла Ломенархик все в том же меняющем цвет платье. Ее держало под руку изящное существо (у Джарвиса язык не повернулся назвать его «молодым человеком», ибо, совершенно очевидно, человеком оно не являлось) поразительной красоты. Лестница была слишком далеко от Джарвиса, и тот отчетливо видел лишь ореол пышных темных волос и длинный золотой плащ – но весь облик этого создания оставлял ощущение слепящей вспышки и необъяснимым образом притягивал взгляды.
Неожиданно принц почувствовал, что меч Индессы тянется к деятелю в золотом плаще всей своей душой – если, конечно, у этой идиотской железки имелась хоть какая-то душа. Повелитель Снов (было очевидно, что это он и есть) и без того-то совсем не понравился Джарвису, но, уловив порыв Зеркала, он невзлюбил здешнего господина еще