Доброволец. Николай Марчук
секунд подбирал нужное слово, а потом выдал: – Родня!!!
– Охренеть ты информативный, – зевнул я. – Кто такие Гарик и Аршик? Армяне? Про Сквозняк и Камыш я догадался, что это какие-то районы города, а вот кто такие Гарик и Аршик, не понял.
– Иваныч, ну ты чего? Я ж тебе рассказывал: Аршик – это большой район Керчи, сокращенно от Аршинцево, назван в честь героя Советского Союза генерал-майора…
– Ваня, стоп! Хватит!!! Потом мне перескажешь историю твоего родного города. Че ты меня разбудил?
– Ну, я ж тебе говорю: Гарик оказался мне земелей! – радостно щерясь, напомнил мне Ванек и тут же пояснил: – Гарик – это турчонок, он сказал, что его зовут Исмаил, по-русски это типа Игорь, ну а Игорь – это, считай, Гарик. Так что согласись, что проще его называть Гарик! Да?
– Вань, ты меня поражаешь. Почему для тебя Исмаил – это сложно, а Гарик – просто? И самое главное, на фига ты меня разбудил, а?
– Дык там этот бородатый приперся, ну, старший в нашем взводе, тебя приказал позвать. Я ему сказал, что командир, ну то есть ты, спишь, а он меня матом обложил.
– Епта! Ванек, с этого и надо было начинать. Где он?
– С Петровичем плов дожирают! – язвительно произнес Иван. – Что б они подавились!
Я смахнул остатки сна, растерев лицо руками, подхватил автомат и пошел следом за Ваньком. Петрович и наш взводный расположились в саду, где, стоя под деревом, трескали из казана остатки приготовленного мной плова.
– Седов, где тебя черти носят? – окликнул меня взводный. – Ты какого хрена с парнями из третьего взвода конфликтуешь, турок защищаешь? Или тебе напомнить, как они в марте двадцать первого года в Крыму наших резали, и как мы их летом того же года оттуда выбивали?
– Не надо мне ничего напоминать, я сам могу много чего рассказать, – огрызнулся я. – Если бы они вальнули этого турка, я бы им и слова поперек не сказал, а драть в жопу мужика – это перебор, за такое их самих к стенке надо ставить. Или ты не согласен? – прищурился я.
– Ты на что это намекаешь? – грозно пробасил великан. – В жопошники, что ли меня записал?
– Нет, – примирительно произнес я.
– Лучше завалить этого пацана от греха подальше, – предложил взводный. – Во-первых, с себя снимешь обвинения в помощи туркам, во-вторых, снимешь напряжение в нашем отряде. Не хватало, чтобы третий взвод с нами сцепился.
– Оно, конечно, может, и к лучшему, но уже поздно: паренек-то оказался из крымских, он с Ванькой из одного города. Тем более он местный и говорит по-русски, значит, может быть переводчиком. Понял?
– Да и по фиг. Чего он там знает? Нам с местными лясы некогда разводить, скоро разведка вернется, и мы пойдем к следующему объекту. На кой ляд нам переводчик? Если надо, я с помощью ножа любого турка заставлю вспомнить русский язык!
– Ладно, жди, сейчас я вернусь, – согласился с доводами взводного и пошел искать Исмаила.
Мне судьба турецкого паренька, пусть даже наполовину русского, была безразлична, вернее, если его жизнь зависела