Красноармеец. Владимир Поселягин
из взвода. Есть какой-то план? Выкладывай.
– План есть. Я видел, как части на машинах, технике и пешими колонами шли в сторону Москвы. Там их встретят и уничтожат. Тех, кто выживет, пленят. Немцев можно пройти только по-пластунски, как разведчики ползают за пленными – тихо, незаметно, ножом проверяя на минирование, ночью. Только так и никак иначе. Но не с криками «ура!» на пулемёты, без серьёзной разведки боем и поддержки артиллерией. Не пробить им оборону, лягут там. Там уже скоро будут строить вторую линию окопов, возможно, до третьей и не дойдёт. Так вот, пока немцы строят эту оборону, у нас есть два-три дня, а дальше они так сядут, ушки на макушке, что не пройти будет. Об этом я и хотел поговорить, объяснить ситуацию. Времени нет, нужно поторопиться.
Сказанное мной заставило многих задуматься. Я как раз закончил с френчем, натянул синие галифе, намотал портянки и надел сапоги. Надел и френч, застегнул пуговицы – как родной сидит. Я последние две недели физкультурой не пренебрегал, на хороших харчах уплотнился, на дрища перестал походить. Многие обсуждали, что я сказал, но тоже не мешкали, работали быстро. Я тоже, подтянув к себе шинель, начал пришивать петлицы (эмблемы и знаки различия на них уже были), а потом и нарукавные нашивки.
Двадцать минут – и я закончил. Надел шинель, опоясался, ремень на боку, портупея через плечо, тонкий ремешок планшетки – через другое, фуражка на голове. Многие тоже уже собирались, я не первый закончил. Подхватив сидор, спросил, осматривая парней:
– Ну что, кто со мной двинет?
Многие задерживались, хотя могли уже уйти. На множество голосов подтвердили, что отправляются со мной. Мы двинули в арсенал, получили карабины – к сожалению, тут было только такое оружие, да и то немного, остальное забрали два младших курса. Мне карабина не досталось, их и было штук пятьдесят, но не страшно, легче идти будет. Кстати, к нам присоединились и куратор курса с командиром, у Крылова жена и дети были.
И вот мы и двинули в сторону железнодорожного вокзала. Меня назначили проводником нашей группы. А по пути я заметил на параллельной улице строй в военной форме. Описав Крылову, что нам нужно на вокзале (уж этот добьётся своего), я отправил его вперёд, а сам добежал до соседей. Это были девчата-связистки, две сотни голов. У них училище рядом с нашим, их тоже дёрнули и приказали эвакуироваться своими силами. Старший у них был в звании майора.
Я сказал, что мы уходим, и предложил присоединиться к нам: тут столько девчат, не стоит их под немцами оставлять. Я понимаю, что тут много кого нужно спасать: гражданские, раненые в госпиталях. Но мне не разорваться, хотя бы этим помогу. Майор подумал и согласился, так что мы спешным шагом строем нагнали наших.
Крылов уже ругался с железнодорожниками, майор присоединился к нему. Железнодорожники не хотели гнать состав в тыл, объясняя это тем, что дорога перерезана. Так ведь нам и надо, чтобы они доставили нас туда, высадили перед немцами и вернулись! В общем, одну бригаду удалось уговорить. Погрузились в пустой эшелон с теплушками и поехали.
Уже стемнело.