По субботам в полдень. Ее злость. Его несдержанность. И встречи, которые их изменили. Рэйчел Маркс
сказать, когда хочешь, чтобы кто-то что-то сделал. Показать, что ты говоришь серьезно. Я сказал ему, что нужно прибраться и отнести мячики обратно в кладовку. Он не послушал меня, хотя я сказал ему тысячу раз. Поэтому я произнес: «Убери чертовы мячики», – а он убежал, крича: «Я расскажу учителю».
Я хочу завернуть моего сыночка в кокон и не выпускать.
– Так что тебе сказала учительница?
– Она спросила: «Ты назвал слово на “ч„?» Я сказал: «Что такое слово на “ч„? Чертовы мячики?» Она рассердилась и сказала мне перестать быть таким нахальным и что нельзя использовать такие слова.
– Ох, Элфи, – я пробегаю рукой по волосам сына. Могу представить его, с серьезными карими глазами, переступающего с ноги на ногу, совершенно не понимающего, что он делает не так. – Почему они не поговорили со мной об этом?
– В этот день меня забирала мама, поэтому они поговорили с ней.
Я медленно киваю, пытаясь не показать Элфи бушующий вулкан раздражения внутри меня.
– Ну, просто не употребляй это слово, ладно? А папочка постарается тоже его не использовать.
– Я не хулиганил.
– Знаю, – я целую его в лоб. – А теперь поспи.
– Я просто положу свой лего в коробку.
Я знаю, что буду дольше спорить с ним, так что легче позволить ему это сделать.
– Хорошо, только быстро.
– Ладно, папочка. Когда досчитаешь до десяти, я уже буду в постели.
– Спокойной ночи, малыш. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Я принимаю привычную позу, усаживаясь на край кровати с ноутбуком на колене. В моей голове продолжает звучать голос медицинского работника. Они учатся успокаиваться. Позвольте им выплакаться. Вот только Элфи никак не может выплакаться. Это не произошло ни в четыре месяца, когда он просыпался каждые полтора часа и Джемма стала выглядеть так, словно ей место в «Пролетая над гнездом кукушки»; ни в год, когда пришло время ему спать в одиночку; ни в три, когда он стал спать в кровати для больших мальчиков. Если давать ему выплакаться, он будет голосить, пока мы не выйдем на пенсию. Так что в конце концов мы сдались, и один из нас, обычно я, сидит с ним каждую ночь, пока он не заснет. Неприязнь постепенно въедается в мои кости.
– Папочка…
– Засыпай.
– Но, папочка, это важно.
– Нет. Спи.
– Утром мне можно перед школой посмотреть «Человека-паука»?
– Только если сейчас заснешь.
– Мне хочется пить.
Пломбировать канал корня зуба и то приятнее, чем это. Я встаю и передаю ему стакан.
– А теперь спи.
– Не знаю как.
– Просто закрой глаза. Подумай о чем-то хорошем.
– Но это будет мешать мне заснуть.
– Тогда ни о чем не думай.
– Глаза не хотят закрываться.
Я протягиваю руку и нежно прикрываю его веки.
– Ну вот, теперь если скажешь хоть слово, я уйду.
– Но папочка…
Я встаю и выхожу из комнаты.
– Ладно, я постараюсь заснуть.
Как бы мы ни пытались утомить Элфи за день, укладывать его спать – всегда сущий кошмар. Мы перепробовали все. Когда