Глаза войны. Алексей Адушев (#Анверн)
этим жуликам.
Когда командующий ротой офицер понял, что мы раскусили его хитрость и дело пахнет настоящим трибуналом за бесполезную трату ресурсов и времени – он взмолился, чтобы мы не докладывали о его беспочвенном самоуправстве и подтвердили его версию.
Он обещал, что его рота выступит и продолжит путь немедленно, а ещё для подтверждения его слов, в случае проверки, он попросил дать несколько выстрелов по неподвижному русскому танку, якобы мы подоспели его людям на помощь и добили этот русский танк.
Я был зол, но в тоже время не хотел, чтобы этот молодой парень – мой ровесник попал под трибунал, а его жизнь и будущее были бы испорчены на долгие годы.
Прежде чем согласиться, мы всё же решили осмотреть этот «Микки Маус», мне было любопытно кто вёл огонь из этого танка и почему перестал, да и вообще русский танкист всё ещё мог прятаться внутри машины.
С мерами предосторожности мы подобрались к танку, два наших экипажа в случае малейшего движения башни русского танка держали его на прицеле и готовы были разнести его на куски, но танк больше не подавал признаков жизни.
Увиденное внутри повергло нас в шок, мы получили ответы на одни вопросы, но возникли другие. Внутри танка было месиво, пробитие было в двух местах – одно сквозное в башне, другое справа в корпусе. Весь экипаж и все внутренности танка разворотило осколками.
Удивительно как ещё не сдетонировал боекомплект? Снарядов было в достатке, визуально – боекомплект был почти не израсходован.
В башне за курсовым пулемётом полусидел – полулежал русский танкист, у него не было обеих ног, возможно один из снарядов прошёл через него.
Было непонятно, как он не умер сразу от болевого шока? Было ясно, что огонь из пулемета вёл именно он, сил и возможности стрелять из орудия и заряжать снаряды у него не было, а стрелять из пулемета видимо ещё были. Он прекратил огонь, когда умер от потери крови.
На моего механика водителя Вилфреда эта картина произвела неизгладимое впечатление, он даже начал заикаться. Он не мог угомониться и всё спрашивал: «Феликс, зачем? Почему он так поступил, Феликс? А мы бы так смогли? Мы бы смогли?»
Мне это надоело, и я его одернул:
«О чём ты? Соберись солдат! Что смогли?»
Он также сбивчиво и заикаясь продолжал засыпать меня вопросами:
– «Ну как этот танкист на такое способен? Почему мы не можем как русские?
– Вилфред, замолчи, у тебя истерика, ты просто видел ещё мало смертей на этой войне. Я был во Франции, и кое-что повидал, у тебя ещё всё впереди. Что за чушь пришла к тебе в голову? Почему ты решил, что мы так не можем?
Если нужно, ради дела, то и не так сможем, но дело в том, что нам не нужно. Русские не знают за что воюют, а мы знаем, у нас великая цель и миссия. Уясни это раз и навсегда. Мы смелее русских, но нам так не нужно, потому что мы уже выиграли эту войну, а это (указал я жестом на русский танк), просто забудь, как дурной сон…»
Позже я вспоминал этот разговор. Оказалось,