Египетские хроники. Кольцо огня. Мара Вульф
слово. Удачи.
Развернувшись, я ухожу. Сет за мной не следует, и когда я оглядываюсь, обнаруживаю, что он стоит рядом с Осирисом. Я до сих пор теряюсь в догадках, почему он помог мне защитить Малакая, но было приятно знать, что Сет сражается на моей стороне.
«Еще кое-что, – слышу голос Осириса у себя в голове и останавливаюсь. – Ты заставишь девчонку найти другие регалии».
«Нет!» – сердито развернувшись, рявкаю в ответ.
Бог даже не встает, как ни в чем не бывало продолжая болтать с Сетом.
«Я в любой момент могу изгнать ее брата с полей, если тебе так угодно. И не особенно полагайся на собственное положение. Рискнешь им еще раз, и лишишься уже навсегда».
Я знал, что он ничем не лучше своего брата. Две змеи из одного гнезда. Больше всего мне хочется броситься назад и отсечь ему голову. Да как он смеет мне угрожать! Видимо, Осирису не дает покоя тот факт, что в совете снова четыре высших ангела, притом что место Чаака пустует уже много веков. Четыре ангела, три бога и один джинн – так богам станет гораздо сложнее продвигать свои интересы. Именно поэтому в свое время он требовал лишить меня статуса. А еще из-за моей дружбы с Сетом. Нужно здесь и сейчас напомнить ему, кто я такой.
«Обуздай свой гнев», – вмешивается Сет, и одновременно я ощущаю на себе взгляды Исиды и Тота. Здесь царство Осириса. Очевидно, меня разрубят на куски и разбросают их по полу чертога еще раньше, чем я до него доберусь. Он заплатит за эту угрозу, но не прямо сейчас. Малакай прав: я должен защитить Нефертари от себе подобных. От жизни она заслуживает большего, чем и дальше быть нашей разменной монетой.
Тарис
Малакай не умер. Просто не мог умереть. Только эта мысль держит меня на ногах, когда вместе с Кимми я вхожу в здание аэропорта. Она проводит меня через паспортный контроль, в то время как Гор и Сет занимаются багажом. Я с такой силой стискиваю мобильный, что начинает болеть рука. Снова и снова сверлю взглядом дисплей, как будто мое подсознание надеется, что с него пропадет сообщение Гарольда:
«Это случилось. Он ушел первым. Возвращайся домой. Мне бесконечно жаль».
Ушел первым? Если Гарольд хотел как можно мягче преподнести мне новость о смерти Малакая, то с треском провалился. Тетя Фиона и дядя Джордж тоже мне написали, но я не собираюсь открывать их сообщения.
Мой брат не мертв. Мы с Азраэлем заключили сделку, и я выполнила свою часть соглашения. Какая-то важная мысль пытается пробиться на поверхность, однако каждый раз, когда я порываюсь за нее ухватиться, она вновь ускользает. Наверняка дело в том, что в душе я чувствую себя так, словно Маат вырвала сердце у меня из груди и положила его на свои чертовы весы. Разве я не сделала бы что угодно, лишь бы предстать перед богами на суде мертвых вместо него? Не потому, что считаю, будто мое сердце окажется легче, чем сердце Малакая, нет. Просто мне хотелось, чтобы он провел больше времени среди живых. Чтобы однажды всем сердцем полюбил какую-нибудь девушку. Чтобы у него родились дети. Я искренне желала, чтобы исполнились все его мечты. А вместо этого