Плохие хорошие отцы. Как изменить роль мужчины в семье, чтобы выиграли все. Тобиас Морштедт
в своих телефонах, телевизорах и приставках»?[5]
У политиков готового решения не нашлось. «Первые пару дней все будет немного дерганно», – сказал премьер-министр Баварии Маркус Зёдер, тем самым демонстрируя степень сочувствия комитетов, состоящих из «старых белых мужчин» и «женской квоты» в лице канцлера, по поводу закрытия детсадов и школ, с которым им придется столкнуться в следующие несколько месяцев пандемии.
14 марта 2020 года, как сейчас помню, я еще посмеивался, читая статью с предупреждением о «салонной лихорадке». И это притом, что детский сад моей дочки тоже был закрыт и в сумрачный день ранней весной мы с семьей оказались заперты в самоизоляции в 80 квадратных метрах квартиры после поездки в Тироль. Посмеивался над упадническими настроениями в канун бедствия, над всеми обсуждениями в духе «Чему нас может научить коронавирус», которые к тому времени уже стали появляться. Меня беспокоила мысль о том, что люди вели себя словно выжившие после природной катастрофы еще до того, как вирусная волна перебралась через Альпы. «Увы, нам придется сначала это пережить. Мораль всех историй – в конце», – умничал я в твиттере[6].
Я рассуждал наивно и вообще был одним из тех невыносимо расслабленных людей, что делились в соцсетях историями о том, как Исаак Ньютон и Уильям Шекспир создали одни из лучших своих работ во время чумы XVII века (забыв при этом, что первый был бездетным холостяком, а второй вместе с семьей перебрался в Стратфорд-на-Эйвоне, подальше от лондонской театральной жизни).
Возможно, я отнесся к ситуации с таким спокойствием только потому, что к началу пандемии у меня за плечами было десять месяцев отпуска по уходу за ребенком и я был внештатным работником умственного труда с гибким графиком работы. А может, я просто недооценил масштаб грядущей катастрофы.
В начале самоизоляции я работал всего по несколько часов в день. Мне казалось очень забавным, что дети моих деловых партнеров то и дело появляются на экране во время видеозвонков, словно герои кукольного спектакля. Еще я проверял, сумею ли написать рабочую концепцию, пока моя дочь, которой тогда было три года, сидела у меня на плечах и распевала сочиненный нами хит «Все мои мышата»[7]. Однако вскоре мне пришлось все чаще говорить ей: «Можешь, пожалуйста, пойти в гостиную к маме?» В какой-то момент трехлетнему ребенку все стало понятно, и она спросила: «Сейчас ты, к сожалению, должен работать?» С этого дня фраза «к сожалению» стала тесно связана с тем временем, когда папа садился за кухонный стол перед компьютером и дверь неизбежно закрывалась. К сожалению. И что тут поделаешь, так нужно.
Летом 2020 года я снова ежедневно работал в офисе по 8–10 часов. Нашей трехлетней дочке разрешено было видеться с друзьями из детского сада всего дважды в неделю. Для годовалых малышей адаптация к детскому саду перенеслась
Gerl M. et al., «Was mache ich mit der Langsamkeit, der Leere?», Süddeutsche Zeitung, 14.03.2020, URL: https://www.sueddeutsche.de/bayern/corona-bayern-aktuell-statistik-uebersterblichkeit-1.5560203.
Moorstedt T., «Seltsam finde ich…», «Твиттер», 18.03.2020, URL: www.twitter.com/tobiasmoorstedt.
По аналогии с детской песенкой «Все мои утята» (нем. Alle meine Entchen).