Мир меняющие. Книга 1. Том 2. Елена Булучевская
безоблачной юности. Она рассказала со всеми подробностями о потайных спусках, которые приводят ищущих и знающих к семи башням Мира, сооруженных для борьбы с давно ожидаемой катастрофой. Предки мирян, чья кровь носила божественные печати, не сидели, сложа руки, заранее зная, что им предстоит пережить. Каждый клан вложил душу и сердце в эту борьбу. Каменщики построили башни, купцы дали денег, пастыри вдохновляли в трудные годы, когда руки просто опускались. Повитухи приветствовали рождающихся и лечили страждущих, помогая уходить без боли умирающим, весовщики охраняли покой разумов, астрономы стали сторожевыми псами времени и звезд, и в силу своих способностей, хранителями точного времени. Прим, несущий божественные знания из самой глубины веков, хранил ключи. Ключи к механизмам обороны – придуманные повитухами, переходили от одного к другому самому яркому представителю касты, который становился предводителем – верховным кастырем своих кровников. У Прима хранились лишь дубликаты ключей. При замене верховного кастыря вступающий в права кандидат привозил ключ для подтверждения смены и проверки идентичности, присягал на верность и посвящался в кастыри, так и не узнав, зачем служит этот ключ – символ, и не более того. Да и зачем лишний раз приносить кому-то лишние печали от знаний, которые то ли пригодятся, то ли нет.
Странное и страшное это было зрелище – Лентина с остановившимися глазами, невидяще уставившись на пламя светильника, с мокрым от пролитых слез лицом, сосредоточенно чертила планы потайных ходов, схемы секретного оружия, порядок его запуска и применения, ни разу не проведя неверной линии, не ошибаясь ни в едином знаке. Ее недавняя попытка изобразить то же самое в Турске пошла на пользу, схемы стали более подробными, линии – уверенными и точными. Накопился уже целый ворох бумаг, которые громоздились на столе, лежали под ним, а девушка рисовала, чертила и писала без остановки. И вот последняя буква описания была запечатлена, и она упала бы без сил на ворсистый серый ковер, если бы Ди Астрани не успел ее подхватить. Он всю ночь просидел настороже, следя, чтобы одной из его новоявленных любимиц не нанесли вреда – самого малейшего даже в этом благословенном приюте. Мать Оливия, глядя на него, усмехнулась, с нежностью глядя на кастыря астрономов:
– Из тебя получился бы замечательный отец. Жаль, что не пришлось. А сейчас – положи ее на лежанку, мне нужно закончить процедуру.
Кастырь отошел, и повитуха подошла к девушке, взяла ее руку, легонько сжала прохладные пальцы, перемазанные чернилами:
– Сейчас я досчитаю до семи, и ты проснешься, исполненная сил, отдохнувшая. Образы, дорогие твоему сердцу, останутся живыми перед твоим внутренним оком, а горечь уйдет. Ты все совершила правильно. Раз, два, три…
Повитуха досчитала до семи – но девушка никак не прореагировала. Мать Оливия насторожилась – такое случалось, но очень редко. Что-то или кто-то пытался вмешаться в процедуру – с хорошей или плохой целью – неважно, потому что любое