Рассказ о творческом порыве. Алексей Брайдербик
так, чтобы постоянно не оборачиваться на предысторию, вот как сейчас, почему нельзя было начать с предыстории… впрочем, не время себя упрекать. «Неустановленное время» – что это такое? К чему я стал автором специальной научной литературы? Ничего, текстовый редактор не подчеркнет это как ошибку. И что делать? Выключить в себе автора специальной научной литературы и придумать что-нибудь не такое специальное и научное. «Придется вернуться для большей ясности в недалекое прошлое» – такая фраза подойдет? Конечно.
Я пишу в рубрику в газете. Не достоин ли я чего-то посущественнее, например, всей газеты? О чём рубрика? Писать – не писать: вроде не постыдная рубрика, и вроде мелочь. Напишу – что мне терять – материал для статьи, что ли? Я слегка усмехнулся, так и напишу: «я усмехнулся, ха-ха-ха» (всего три «ха» говорят о скупой усмешке). КАКАЯ РУБРИКА? Пришлось так написать, чтобы показать нетерпение. Об архитектуре… – я ее не веду (на лице грустная улыбка – кыш, грустная улыбка, я не хочу с тобой ходить весь день), да и рубрики о кино и кулинарии – нашей газете не занимать разносторонности – заняты моими коллегами. Я пишу о достопримечательностях разных городов нашей страны. Что дает мне моя работа? Она ведь не заключается в сидении на одном месте. Зарплату. Ясно, что не овощную нарезку; мне нравятся овощные нарезки. Речь не о деньгах; написание статей, понятно, не приготовление овощных нарезок; к овощам можно добавить кусочек мяса – если зарплата позволяет – речь не о еде. Командировки! Я бываю в других городах. Это интересно, а не овощные нарезки – перед поездкой я плотно пообедал овощной нарезкой с маленьким бифштексом – вот почему еда мне покоя не дает! Ну так я и сейчас в командировке… Вот к чему эти попытки подвести к мысли: моя работа связана с поездками в разные города.
Собственно, по поручению редакции я и приехал в соседний город за материалами для статьи о его достопримечательностях. «Ого, вот моя цель», – подумал я, когда начальник сообщил мне об этом задании, подойдя со спины. «Ого, вот моя цель, хорошо», – произнес я затем вслух. Замечу: билеты дорогие, впрочем, что я жалуюсь, никаких жалоб. Цены можно осилить – хоть всю семью бери. И взял бы, правда, лишь родственников – семьи я пока не создал.
Что я могу сказать о начальнике? Могу и ничего не говорить – но тогда кто узнает о нём? Он не капризный, не требует чего-то, чего нет у других, и он даже не душа компании – в каких организациях для начальников их выводят и выкармливают? Не хочу оборачиваться: мало ли, вдруг он у меня за плечом… И всё же обернулся – никакие начальники никаких организаций у меня за спиной не прятались. Мой начальник – точнее, наш начальник, прочь эгоистичные фразы: на него не я один работаю, потому и «наш», хотя некоторые коллеги теперь стали коллегами каких-то других авторов других колонок в других газетах, – наш начальник подходит к людям исключительно со спины. Никогда иначе, только так – словно для него подступы к людям спереди или сбоку закрыты и запрещены.
Я быстро нашел в телефоне