Проклятие старого помещика. Георгий и Ольга Арси
особой страстью головы были кони.
Добрынин расширил коневодческое хозяйство в сельце Прилепы, выкупив конюшни и землю у военного ведомства после смерти генерала-майора Гартунга, бывшего управляющего императорскими конными заводами в Москве и Туле. Он был награждён многими орденами и медалями, среди которых имелся даже персидский орден Льва и Солнца, утверждённый вторым шахом Ирана, Фетх Али-шахом. Голова являлся всем известным меценатом и благотворителем, совместно со многими купцами совершил много богоугодных дел, приносящих пользу тульским жителям. Из них особо выделялось строительство Богородичного Пантелеимонова монастыря в Щеглове, на которое он дал более пятидесяти тысяч рублей. В общем, являлся настоящим и признанным отцом города, неустанно думавшим о пользе обывателей и общественных присутствиях. Кабинет у него был купеческим, несмотря на дворянство, на стенах висели портреты императорских особ, в том числе Александра III, ныне правящего. Изразцовая печь, располагавшаяся в углу, имела искусное художественное исполнение, на стенах размещались канделябры для свечей. Бархатные шторы на окнах и все предметы интерьера кабинета имели вид основательный и крепкий, как и сам хозяин. На хорошем дубовом столе резной работы большой стопкой лежали конторские книги, с одной стороны – городские, с другой – свои, по личной коммерции и торговле.
«За столько лет правления городом у уважаемого головы уже все коммерческие дела перепутались. Где государственные, городские, а где – свои, личного хозяйствования, однако и там, и там польза большая. Город развивается, сам богатеет. Вот ведь умудряются особые люди не путать своё с чужим, везде успевают. Рождён порядочным, поэтому и не ворует», – подумал Тулин.
– Ну, а как там у вас в Прилепах? Что с конезаводом? – перехватил инициативу у Петра генерал Муратов.
– Всё неплохо, я даже сказал бы – прекрасно! Сейчас там у меня тридцать коней, много орловских. Прямые потомки тех, что выведены графом Орловым-Чесменским на Хреновском заводе в Воронежской губернии. Месяц назад прикупил я на этом Хреновском конезаводе за восемьдесят тысяч трёх коней. Одного жеребца Антония и двух кобылок-маток, Эсмеральду и Крали. Уже перегнали в Прилепы. Жеребец свою родословную ведёт от самого Бычка, а тот от Сметанки, так что будем ждать хорошее потомство, скоро на лучшие ипподромы выйдем, – с удовольствием и гордостью рассказал Николай Никитич.
– А что это за жеребцы такие, Сметанка и Бычок? Чем они так знамениты? – заинтересованно спросила Ольга.
– Сметанка был арабским скакуном и основателем породы, купленным за огромные деньги, за него заплатили шестьдесят тысяч серебром. Он того стоил, высокий и крепкий красавец. Когда граф Орлов его приобрёл, то побоялся морем отправлять и приказал везти сушей. Охраняли его больше двух десятков солдат и слуг. Турки выдали охранную грамоту и приставили янычар, все ехали верхом,