Измени со мной. Вера Зверева
упираясь руками в кровать, и взял протянутую мне кружку, из которой и правда поднимался запах варёной курицы.
– Откуда у меня курица? – я посмотрел на поднос, – и печеньки?
– Галеты, – поправила Крис и придержала кружку у меня в руках, когда перед глазами снова всё поплыло. Дождалась, когда я моргну и восстановлю равновесие в уверенно ползущем куда-то в сторону пространстве. – Я немного еды заказала с доставкой, – добавила она, следя за тем, как я осторожно отпиваю тёплый бульон, – у тебя в холодильнике мышь повесилась.
– Надеюсь, ты похоронила её с почестями. Она ветеран, охраняет там пустоту уже неделю, – пошутил я, вспоминая, что очень давно не питался дома, вся еда у меня водилась исключительно на работе и в кафешках после.
– Это ужасно, – посетовала Кристина, протягивая мне квадратную галету и терпеливо дожидаясь, пока я её надкушу. Под её взглядом хотелось быть пай-мальчиком и съесть всё, что она выдаст. Ну и размазня я, конечно. Аж самому неловко. Это всё сотрясение.
Поэтому я взял ещё одну галету с блюдца и затолкал её в рот целиком, но не смог дожевать, поперхнувшись в конце и закашлявшись, разбрасывая вокруг себя крошки. От кашля мой мозг чуть не взорвался, и чтобы череп не раскололся, я придержал его с боков руками.
– Горе ты моё луковое, – Кристина спешно засобирала с моей голой груди крошки от печеньки, – теперь вся постель в крошках будет.
– А я люблю… – я ещё раз закашлялся, – спать с крошками. Хоть так…
Грустно закончил я тупую почти детскую шутку. Кристина сначала замерла, а потом до неё дошло, и тогда тихонько засмеялась.
– Это хороший знак, ты шутишь, как обычно, значит, не всё потеряно.
Я тоже не мог не улыбаться, глядя на неё. Она назвала меня «луковым горем», это было так мило, что хотелось её обнять. Что-то у меня эмоциональность начала зашкаливать, будто я не раненый в бою мужик, а девочка-подросток.
– Как ты вчера домой добрался в таком состоянии? – решила уточнить Кристина, выдавливая из блистера пару таблеток и протягивая их мне с остатками бульона.
Я перестал улыбаться, вспоминая свой длинный и позорный путь домой.
– Э… на такси, – коротко ответил я.
Кристина вновь выглядела виноватой и очень обеспокоенной, кажется, её мучила совесть от того, что она ушла домой с Матвеем, а я остался там. Не могу сказать, что эти угрызения беспочвенны, вчера мне было крайне обидно, хотя сегодня я уже почти и думать об этом забыл. Я был занят в основном сном, да и не девочка я, чтобы взращивать в себе обиды, а потом вываливать на людей обвинения. Не в моём это характере, я уже привык получать от судьбы по яйцам, а от людей по лицу.
И сердцу.
– Я должна была остаться с тобой, вызвать скорую, – Крис сделалась серьёзной. – Я очень сожалею, Ром.
Я махнул на это заявление рукой.
– Забей, это ерунда. Не первый и не последний раз мой качан переживает жёсткую стыковку с твердыми поверхностями. Да и откуда ты могла это понять? Я сам не сразу въехал, только когда в такси блеванул, и мне