Отцы и деды. Марина Владимировна Добрынина

      Странно ведет себя этот человек. Как собака, бррр. Не люблю собак. Ой, а всегда любила. Ну, Лин, я тебе и это припомню. Так вот, смотрит он на Лина, будто принюхивается. Словно хочет понять что-то такое, что на простоватой физиономии Эрраде-младшего вовсе и не написано.

      Мурр, а если я тебя хвостом вот так по ноге? Неужели ты, такой большой и мужественный, захочешь обидеть бедную пушистую кошечку и этого глупого мальчика?

      Если бы ты только знал, кто вокруг тебя сейчас крутится. Принцесса Зулкибарская. Ужас-то какой! Нет, не надо тебе об этом знать. И никому не надо!

      Мужчина, наконец, заканчивает исследование Лина, и на лице его читается какое-то подозрение.

      – А не с Куйбышева ли ты сбежал, сынок? – наконец, интересуется он.

      – Нет, – честно признается княжич, – из Эрраде.

      Подозрение на лице допрашивающего все крепнет.

      – Я имел в виду улицу Куйбышева, – поясняет он.

      – А-а-а…, – тянет княжич, – а что там?

      – ПНД, – говорит усатый, ласково улыбаясь.

      – А что это? – интересуется Лин.

      – Понятненько, – резюмирует мужчина, – зовут-то тебя как?

      – Лин, то есть Мерлин-младший.

      – Ага… Мерлин…. Ну-ну. А фамилия?

      – Эрраде, – вздыхает Лин, глядя на мужчину совсем уже несчастными глазами.

      – Ну-ну, – вновь говорит усатый, – либо это чей-то розыгрыш, либо пора сюда кое-кого вызвать.

      Что-то это словосочетание – кое-кого вызвать – меня слегка нервирует.

      – Мяу! – говорю.

      – Уйди, киса, – произносит усатый мягким тоном, – не путайся под ногами. Мне нужно кое-куда позвонить.

      Интересное сочетание слов. Позвонить кое-куда. Я понимаю – просто позвонить, или во что-то позвонить. Но куда-то? В любом случае, кажется, делать это сейчас не стоит.

      – Мяу, мужчина. Я с вами разговариваю! – заявляю я, и усатый глядит на меня с недоумением, после чего плюхается на диван.

      – Допился, – грустно констатирует он.

      Я грациозно вспрыгиваю усачу на колени, ставлю лапы ему на грудь и начинаю осторожно обнюхивать его лицо.

      – Нет, – говорю, – алкоголем не пахнет, – только духами. Кстати, а вы не могли бы меня поцеловать?

      – Зачем? – тусклым каким-то голосом интересуется усатый.

      – А вдруг вы можете меня расколдовать?

      Усатый послушно чмокает меня в нос. Я фыркаю, чихаю, но больше ничего не происходит.

      – Жаль, – вздыхаю, – а я так надеялась.