Лао-цзы на границе. Проблески мистического видения. Джон Ричард Сэк
тайне и безвестности.
Не волнуйтесь! Этим путешественникам стоит напомнить себе, что у них есть целая вечность, чтобы найти точку, в которой они полностью исчезнут в Божественности и останется только то самое Безымянное.
Не все, кто блуждает, заблудились.
Очевидно, что эти поиски будут принимать различные формы в течение бесчисленных поколений и перерождений, что, по-видимому, является единственным обоснованием сознательного существования. Искренним искателям остается только ухватиться за это Безымянное, когда Оно проносится через каждое из их воплощений, и держаться за Него изо всех сил, позволяя нести их через сколько угодно циклов, пока наконец Оно не приведет к покою в гнезде под названием «дом». И если Оно там полностью поглотит их, тем лучше.
2. Безымянное
Существует некая реальность, появление которой предшествует даже небесам и земле. Действительно, у нее нет формы, не говоря уже о названии. Глаза не видят ее. У нее нет голоса, который могли бы уловить уши. Мы не можем назвать ее высшим разумом или Буддой – это нарушит ее природу.
Дионисий лукаво подмигнул и, усмехнувшись, сказал: «Сознавая это, авторы священных книг прославляют Его всеми именами, но в то же время они называют Его Безымянным». Таким обозначением мы накладываем на Него ограничения. И, как писал Дай-о Кокуши, нарушаем Его природу. Мы приводим доводы в пользу идолопоклонства, потому что, присваивая имена Безымянному, мы создаем объект, которому поклоняемся, предмет, которому, говоря человеческим языком, мы очерчиваем пределы и таким образом совершаем фундаментальное богохульство. Не все идолы вырезаны из дерева или высечены из камня, поскольку в наших головах мы можем поклоняться этому воображаемому творению в терминах и визуализациях, которые только могут вообразить наши неполноценные умы. Мы можем приручить его в пределах нашей фантазии, в пределах периметра нашей зоны комфорта и поставить на полку, чтобы он сосуществовал рядом с другими идолами, такими как потребление, власть, популярность, безопасность и успех. Именно таким образом мы ограничиваем безграничное.
Такое идолопоклонство в каком-то смысле позитивно и снова чем-то смахивает на наши благие намерения, ведь мы хотим понять Безымянное и стараемся сделать это изо всех сил. Но в конечном счете эти тщетные усилия приводят нас в тупик, и мы с оглушительным грохотом ударяемся о стены обыденности. Как и все наши живущие во времени боги, эти идолы и их поклонники оказались в ловушке Чанчжоу.
Наши предки верили в божества неба и погоды, даже Солнечную систему и дни недели называли в честь целого пантеона римских богов. Они связывали разных богов с разными функциями: Один и Марс – боги, которые наслаждаются войной так же сильно, как и мы, Тор – громовержец, Венера – богиня любви. У древних греков и римлян, казалось, был бог, отвечающий за каждую человеческую эмоцию или за каждое действие