Время любить. Лиз Бехмоарас
«Ich küsse die Hände», «Целую ваши ручки», – произнес он по-немецки, чем сразил Броню окончательно.
Эмма представила гостя отцу, ожидавшему в столовой, а после Ференц с успехом прошел последнее испытание: когда Валентино нежно потерся о его ноги, Ференц наклонился и аккуратно взял его на руки. Кот громко замурчал от удовольствия.
– Вы кошек любите, – заулыбалась Броня.
Гость осторожно опустил Валентино на пол, вымыл руки, и все уселись за стол.
«Судя по худобе, питается он неважно», – заметила про себя Фрида. Мать протянула одну куриную ножку мужу, а другую Ференцу – многозначительный жест. И было ясно, что гостю все очень нравится и он поддерживает беседу без всякого стеснения. Они обсуждали политику Турции до и после войны за независимость, проблемы Анкары, пытавшейся, маневрируя между Германией и Великобританией, сохранить ровные отношения с обеими державами, притеснения и преследования евреев, антисемитские карикатуры и анекдоты, которые уже появлялись в некоторых ультраправых газетах. Потом разговор перетек на музыку и литературу.
Ференц тоже любил музыку. У них дома в Будапеште стояло фортепиано, на котором играла мать, а его самого в детстве заставили учиться на скрипке.
– Однако, – добавил он со смехом, – вскоре мой учитель по достоинству оценил мой талант и честно сказал матери, что занятия лучше прекратить.
Когда он рассказывал, как ходил на два концерта в народный дом[23] в районе Эминёню и в кинотеатр «Сарай», он поглядывал на Эмму; очевидно, они ходили вместе. Больше всего он любит оперу, а особенно Вагнера. Когда у него есть время, он заходит в «Ашет» посмотреть книжные новинки – снова взгляд на Эмму – и иногда что-нибудь покупает. Читает он, конечно же, не только венгров, таких как Шандор Мараи или Михай Бабич, но и русскую классику, в особенности Толстого и Достоевского, а из современных французских писателей ему нравятся Ромен Роллан и Анри Барбюс. Когда речь зашла о литературе, рот у Ференца не закрывался, а глаза блестели. Он даже назвал нескольких венгерских поэтов, имен которых Шульманы прежде никогда не слышали. И добавил, что очень любит Назыма Хикмета.
Для Брони это имя прозвучало как команда сменить тему, и она спросила гостя, давно ли он живет в Стамбуле. Сестры насмешливо переглянулись. Наверное, мать вообразила, что Ференц сейчас же начнет декламировать Хикмета.
Ференц уехал из Венгрии, когда там начали притеснять евреев. Он нашел прибежище в Стамбуле, работал на разных работах: успел потрудиться в «Бюро балканских новостей», а сейчас уже год как перешел в фирму, которая занимается импортом радиоламп. А еще он увлекается фотографией.
– У нас в Венгрии почти каждому мальчику на бар мицву[24] дарят фотоаппарат. С того времени я увлекся фотографией, а сейчас в Стамбуле вообще снимаю каждый угол.
Известия от его родителей приходили нечасто: они в Будапеште, с ними все в порядке, но война есть война. Их очень тревожило, что Венгрия вступила в войну на стороне Германии. Тут
Народными домами в Турции называли просветительско-досуговые центры наподобие советских домов культуры.
Бар мицва – в иудаизме обряд посвящения мальчика во взрослую духовную жизнь, который совершается по наступлении 13 лет. –