Китовая пристань. Наследие атамана Пугачёва. Георгий и Ольга Арси
сделать объезд войск, расположившихся в поле, и в этом сам пожелал участвовать лично. Вдруг при обходе очередного лагеря казачьей сотни к Пугачёву подошёл старый сутулый невзрачный мужичок со рваными ноздрями и клеймами на лице.
Волосы его были спутаны, одно ухо изорвано и имело необычную форму. Одежда на худом измождённом теле превратилась в лохмотья, а на ногах еле-еле держались изношенные рваные лапти.
Только глаза выдавали в нём битого жизнью человека, загнанного зверя, но уверенного в себе, не сломленного тяжёлой жизнью. Мужичок-бродяжка посмотрел вокруг, подмигнул охране и вдруг смело и живо для своих лет низко поклонился.
– Долгих лет жизни тебе, государь-отец ты наш. Живи на благо простого народца. Выслушай, батюшка-государь, прими исповедь! – смело, даже нагло заявил бродяжный человечишка.
– Что за человек? Кто таков будет и откель? Как охрану миновал? – удивлённо уточнил «император».
– Да это Хлопуша, ваше величество. Самый бедный человек в округе. Знаю я его хорошо, в одной тюрьме сидел с ним в Оренбурге. Было времечко! Каторжный, рваный тюремными палачами. Пострадал от несправедливости, а сам с Бердской слободы. Это я ему разрешил вам поклониться и рассказать про свою жизнь, – ответил за мужичка Максим Шигаев.
– Ну говори, зачем здесь? Кто направил? Чего хочешь? Или в войско пришёл, послужить мне? – непонимающе уточнил «император».
Каторжник ухмыльнулся, почесал немытый, грязный затылок и начал весело рассказывать.
– Всё просто, ваше величество. На днях призвал меня губернатор оренбургский и говорит: «Не желаешь ли ты, каторжанин и пропащий человек, оправдание заработать? Тебе почти шестьдесят годков, одной ногой в могиле уже. Семью имеешь, ребёнка, так и сгниёшь в остроге без света и покоя. Предлагаю заработать прощение грехов своих. Хочу послать тебя на службу в толпы бунтовщиков с государственным заданием. Выполнишь, моё генеральское слово – будешь прощён и помилован. А если ещё умудришься порох у неприятеля поджечь, пушки испортить или главного бунтовщика Пугачёва убить, то и денег заработаешь. Желаешь ли?» – спросил он меня.
– А ты что? – хмурясь уточнил «император».
– Я ему отвечаю: «Желаю, отчего не послужить за прощенье. Тем более за деньги, а что сделать нужно?»
Он мне говорит: «Возьми четыре моих указа и следуй в толпу Пугачёва. Один отдашь яицким казакам, второй – илецким, третий – оренбургским, а четвёртый – самому Пугачёву. При встрече с казаками расскажи им, что Пугачёв, этот человечишка, – не истинный государь, а самозванец. Порох сожги, лошадей потрави и убей или порань Пугачёва. Тогда и прощенье тебе, и деньги будут».
Я ему отвечаю: «Согласен, давайте указы, отпускайте меня, всё выполню в лучшем виде. Послужу вашей милости. Спасу оренбургский народец, себя не пожалею. Верьте мне как себе. В тюрьмах и на каторгах исправился я, стал правильным, честным и праведным. Обязательно пушки испорчу, коней потравлю и другие сказочные и геройские