Альтернативная линия времени. Аннали Ньюиц
нормальной, но ничем особым не примечательной (у него были короткие черные волосы и тот идеальный золотисто-коричневый калифорнийский загар, о котором мы все мечтали). Главным было то, что мне нравилось с ним говорить. Мы обсуждали наших любимых режиссеров до тех пор, пока в зале не погас свет, и к этому моменту я определенно уже успела немного в него втюриться.
Мы взялись за руки приблизительно в тот момент, когда у Арнольда Шварценеггера в разреженной марсианской атмосфере лопались глаза. Это было то самое таинственное мгновение в темноте, взгляды старательно отведены друг от друга, какое я уже с десяток раз переживала с другими парнями. Обычно оно заканчивалось лишь дополнительным маслом от попкорна на пальцах и смущенными взглядами после того, как зажигался свет.
Но не сейчас. Во время похода в пончиковую после кино Хамид умудрился вложить мне в руку сложенную салфетку. Поздно вечером, одна у себя в комнате, в наушниках с ревущим «Миллионом глаз», я развернула салфетку. Там был номер телефона. Ниже Хамид написал: «Отправляйся живее на Марс. Или позвони мне. Или сделай и то и другое». Разумеется, я ему позвонила.
В следующие выходные Хамид подобрал меня на стареньком помятом седане, определенно считавшемся у него в семье обносками. Наконец школа закончилась. Начались летние каникулы, и мать весь день распевала по телефону про то, что мне нужно пойти на подготовительные курсы. Каким же облегчением было сидеть на потертом сиденье рядом с человеком, у которого имелось свое мнение о чем-то еще помимо моего дальнейшего образования.
– Кондиционер сломан. Извини.
Мне было все равно. В опущенные стекла врывался горячий воздух, закат окрасил горизонт в грязно-оранжевый цвет. Хамид установил в машине приличную магнитолу. Я вытащила из нее кассету – никаких надписей.
– Что это?
– Сборник, который составила для меня Хитер. Думаю, тебе понравится.
Хамид не ошибся. Салон заполнился песней «У Норы проблема». Мы свернули в сторону пляжа.
– И кем же ты выйдешь из университета? – спросила я.
– Если честно, понятия не имею. Я еще не выбрал специальность и собираюсь сохранять такое положение дел как можно дольше.
Я опешила. Мы с Лиззи собрались изучать геологию. Много времени мы проводили, обсуждая будущую карьеру. Разумеется, все начиналось с того, чтобы вырваться из Ирвина, но заканчивалось обычно в каком-нибудь отдаленном уголке Арктики, где мы раскрывали тайну появления жизни на Земле.
– Разве у тебя нет никаких особых интересов? Ты мог бы заняться кинематографией.
– Обучение оплачивают мои родители, – горько усмехнулся Хамид. – Мне не позволят заняться кинематографией.
– А кем тебя хотят видеть родители?
– Ну, или врачом, или банкиром.
– Ужас какой!
Повернувшись ко мне, Хамид криво усмехнулся, и на какое-то мгновение он показался мне таким восхитительным, что я потеряла нить своего пророчества о том, что через несколько лет он превратится в подавленного