Оттепель. Действующие лица. Сергей Чупринин
политехническом институте, В. Кривулин заявил: «‹…› Мне кажется, что то, что писал Аронзон, гораздо продуктивнее, гораздо ближе развитию будущей поэзии, нежели, допустим, то, что делал Бродский»[201]. В 1979 году Е. Шварц составила сборник стихов А., который был издан приложением к самиздатскому журналу «Часы», а позднее с дополнениями и исправлениями перепечатан в Иерусалиме (1985) и Санкт-Петербурге (1994). Пошли и другие – все еще малотиражные, но знатоками уже замеченные – книги; стихи А. стали читать с эстрады и театральных подмостков, издавать в переводах на английский, немецкий, иные европейские языки; пока наконец, – говорит О. Юрьев, – «выходом лимбаховского двухтомника» не завершился «тридцатипятилетний процесс „подземной“, „незримой“ канонизации Леонида Аронзона»[202].
Так усилиями все разраставшегося числа энтузиастов была восстановлена литературная справедливость. Место А. в истории русской поэзии теперь никем не ставится под сомнение, и можно лишь сожалеть о том, что его по-прежнему то сопоставляют, то чаще всего полемически противопоставляют И. Бродскому. «Леонид Аронзон – соперник Бродского» (В. Кривулин)[203], «Бродский – смолоду его соперник или, вернее, стилистический оппонент» (В. Шубинский)[204], «…Я поняла, что Леня <Аронзон> для меня поэт, а Бродский не очень… на мой взгляд – на мой тогдашний взгляд, – Бродский писал стихи, но поэтом не был… Поэтом был для меня Леня…» (И. Орлова).[205]
То, что простительно восторженным почитателям и почитательницам, вряд ли простительно критикам и историкам литературы. Уже хотя бы потому, что И. Бродский этого соперничества, кажется, не заметил. Лишь, отвечая еще в конце 1963 года на фельетон в ленинградской «Вечерке», упомянул, что «Леонид Аронзон – больной человек, из двенадцати месяцев в году более восьми проводящий в больнице»[206], и этим ограничился; больше фамилия А. ни разу не возникает ни в эссеистике И. Бродского, ни в его интервью, ни в письмах.
А главное – тщета это все: заставлять истинных поэтов меряться величием. Лучше признать, что без каждого из них русская поэзия будет неполной.
Соч.: Собр. произведений: В 2 т. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2006, 2018.
Лит.: Новая классика: Леонид Аронзон (Давыдов Д., Аронзон В., Кривулин В., Эрль В., Юрьев О.) // Критическая масса. 2006. № 4; Леонид Аронзон: Возвращение в рай // Wiener Slawistischer Almanach. Т. 62. Мюнхен, 2008.
Асадов Эдуард Аркадьевич (1923–2004)
В толстых литературных журналах стихи А. не печатались, литературными премиями отмечены не были, и критики – если, разумеется, говорить о серьезных критиках – о нем не писали. Тем не менее это имя и сейчас известно всем, кто читает на русском языке.
Известна и биография: уйдя в 1941-м на фронт через неделю после школьного выпускного вечера, в ночь с 3 на 4 мая 1944 года гвардии лейтенант А. в боях за Севастополь получил тяжелейшее ранение осколком в лицо. Последовало продолжительное лечение в госпиталях, но зрение спасти не удалось,
Об Аронзоне: Заметки Олега Юрьева // Критическая масса. 2006. № 4.
«Каждый легок и мал, кто вошел на вершину холма»: К биографии Леонида Аронзона: Воспоминания Ирэны Орловой и Виталия Аронзона // Colta. 2014. 27 мая. https://www.colta.ru/articles/literature/3348-kazhdyy-legok-i-mal-kto-vzoshel-na-vershinu-holma.
Цит. по: