Паутина Темноты. Инга Риис
к особой радости не располагают! – пробурчала я.
– Тогда, тебе лучше поспать, утро вечера – мудренее! – заявил Кирилл и ввел мне в капельницу какое-то новое лекарство.
Взор мой быстро заволокло туманом и пришли сны. О давно ушедшем прошлом и несбывшимся будущем.
Теплый солнечный лучик бродит по моему лицу и добирается до глаз. Пощекотав закрытые веки, он нырнул под занавес ресниц и вывел меня из сонного царства. Только что я бродила по сумрачным коридорам, вдыхая запахи крови и гари, а тут был шепот весеннего ветерка, несущего запахи мокрой зелени и цветущей акации, причудливо смешивая их с запахами старого деревянного дома. А еще здесь присутствовал терпкий запах мужского тела.
Приоткрыв глаза, я осознала, что голова моя лежит на мужской груди, поросшей светлыми курчавыми волосками. А рука моя обнимает этого мужчину за шею, так же, как его рука – мои плечи. И мне здесь удивительно хорошо и уютно. В памяти немедленно материализовался образ спальни Волка, где мы нередко ночевали с Вольфом после смерти нашего старшего друга. И я сонно пробормотала:
– Давай, не будем никуда торопиться, Барон! Мне так хорошо сейчас!
– Ты, спросонья, ошиблась, Рысь! – прозвучал над моим ухом смутно знакомый, мужской, голос, который, определенно, не был голосом Вольфа.
Я испуганно подпрыгнула на постели и заглянула в лицо мужчине, рядом с которым провела ночь. Его лицо мне, определенно, кого-то напоминало. Сильные мужские черты, по которым уже прошлось неумолимое перо времени, избороздившее лоб упрямыми морщинами. Твердые очертания подбородка и рта, принадлежащие человеку, явно, не привыкшему отступать перед трудностями. Тонкие губы, искривленные горькой улыбкой. А надо всем этим такие знакомые глаза, светло-серые, обведенные более темным ободком. И такие грустные!
– Алешка! – сконфуженно пробормотала я и потянулась пальцами к его щеке. – Прости, я действительно, спросонья, не узнала тебя!
– Тебе не за что извиняться, Инь! – покачал головой он, перехватив мою руку. – Это ведь, и в самом деле, не мое место!
Хорек изо всех сил пытался говорить спокойно, но обида и печаль, почти осязаемой волной, струились от него ко мне. Увидев насколько темны круги под его глазами, я подумала, а спал ли он, хоть сколько-то, сегодня ночью? Этот мужчина, с юных лет, мечтал обо мне, а наша первая ночь, проведенная в одной постели, вышла такой нескладной! А она значила для меня ничуть не меньше, чем та, которую я провела с Вольфом, после смерти Волка. Она тоже примирила меня с изменившейся реальностью. И я абсолютно не хотела терять того, кто помнил и любил меня, прежнюю. И сразу узнал мою душу в новом теле.
А Хорек, определенно, готов был покинуть меня, прямо сейчас, он уже сделал движение, собираясь выбраться из-под укрывавшего нас одеяла. Пора было, как обычно, брать инициативу на себя. Я скользнула вперед и снова обняла, свободной рукой, его шею.
– А я привыкла сама определять,