Освобожденные. Шелли Крейн
помогла ей вернуться в кровать.
Ральф уже проснулся. Увидев Бекки, он выдохнул:
– Бекс.
У меня затрепетало в груди.
– Привет, милый, – промурлыкала Бекки и коснулась его щеки. – Ты жив-здоров, – заметила она.
– И ты… – Он вздохнул. – Господи, я никогда в жизни так не волновался. Последнее, что я помню, – твое лицо… и ты никак не просыпалась. А потом я очнулся, а ты гладила меня по волосам, и… – Он покачал головой, прижал Бекки к себе и поцеловал в губы. – Я люблю тебя.
Она улыбнулась, но теперь ее щеки не были сухими.
– А до того, как чуть не умер, ты не мог мне об этом сказать?
– Прости, – искренне произнес Ральф.
– Я тебя тоже люблю.
– Пока мы там были, я ни о чем больше не мог думать. Только о том, что умру, а ты никогда не узнаешь, что я все это время тебя любил. С пятого класса, Бекс.
Калеб обнял меня сзади, и я услышала его рокочущий голос. Он обращался к Бекки и Ральфу:
– Мы скоро придем – сходим за завтраком. А вы пока поболтайте.
Они даже не подняли взглядов. Калеб увел меня из комнаты, и мы спустились в кафетерий вестибюля. Я взяла картонную корзинку для напитков и начала было наливать нам всем кофе, но Калеб покачал головой и забрал два стакана. Потом усадил меня за столик и принес нам по тарелке с башенками оладий и сосисок.
– А они, думаешь, там с голоду не умирают? – осведомилась я.
– О да, но с какого! – многозначительно усмехнулся Калеб.
Я поняла, на что он намекает, и пнула его под столом.
– Фу-у-у.
Калеб засмеялся:
– Я не виноват, что вижу то, чего ты, из-за чистоты своего невинного сердечка, видеть не можешь. – (Я, не удержавшись, улыбнулась.) – Но, полагаю, попозже им захочется и оладушек.
– Ты со своими пошлостями, друг мой… – Я покачала головой с притворным возмущением, – развратишь меня.
– А я, думаешь, чем тут занимаюсь? – негромко поинтересовался Калеб и снова переключился на еду.
Я улыбнулась, надкусив сосиску, но вдруг ахнула: что-то ледяное потекло по моей руке. Я резко вскочила и увидела явно смущенную старушку. Она потянулась за салфеткой и начала оттирать апельсиновый сок у меня с руки.
– Ничего… ничего, не волнуйтесь.
– Мне так жаль…
– Правда, ничего страшного.
– Я такая неуклюжая, – посетовала женщина. – Гарольд! – позвала она кого-то. – Помоги мне.
Пожилой мужчина – полагаю, Гарольд – подошел к нам и огляделся. Я к тому времени уже успела вытереться.
– Правда, все нормально. Совсем капля была. Все хорошо.
– Я же сказал, что сам все принесу, Арлина, – вздохнул он. – Зачем же суетиться, милая?
Я улыбнулась нежности, прозвучавшей в его словах. Арлина похлопала своего спутника по руке, а потом поглядела на нас с Калебом.
– А вы, наверное, молодожены?
– Нет, мэм, – ответил Калеб, стиснув мою ладонь. – Пока нет. Но скоро ими станем.
– Ох, ну в таком случае поторопитесь, мой мальчик, –