Сигнал из прошлого. Мила Бачурова
в эти моменты интересовало что-то, кроме щетины на подбородке. Вряд ли думал о том, что у него охрененная фигура, идеальный овал лица и твердая, волевая челюсть. А глаза – до того светлые, что кажутся прозрачными, Вероникина бабушка говорила про такие «с поволокой».
Сейчас в этих прозрачных глазах сквозило недоумение. Тимофей не понимал, что может быть интереснее нового расследования и от каких таких важных дел он мог оторвать свои «руки-ноги». Веронику он считал своей собственностью и не видел необходимости это скрывать.
Он и в детстве был таким, командовал Вероникой без зазрения совести. Соседями они, правда, были недолго, едва ли год, потом родители Тимофея переехали в другой город. А потом они не виделись почти двенадцать лет. И тем не менее – по единственному короткому обращению в Сети Вероника поняла, кто это. Он позвал – она побежала. И только сидя в электричке, задумалась: а с какой стати, собственно, бежит? Тимофей ведь знает, где она живет. Мог бы и сам приехать, не развалился бы…
Вероника ворчала по привычке, догадываясь, что от ее ворчания ничего не изменится. Тимофей живет так, как удобно ему. На удобство тех немногих, кого допускает в свой мир, этому парню глубоко плевать. Ничего нового, в общем-то, он и в детстве был таким – всегда серьезный, сосредоточенный на чем-то своем мальчишка. Уже тогда казалось, что он существует в собственном мире, без оглядки на окружающих. Этим самым миром, наверное, он и запал Веронике в душу. Все-таки не каждый день встречаешь пацана, интересующегося настолько странными вещами и настолько непохожего на других.
«Чтоб ты провалился, чертов гений», – ворчала Вероника, разбуженная в пять утра, выдернутая из ванной или из мужских объятий. Ворчала – и продолжала выполнять его распоряжения.
– Ладно, – вздохнула Вероника. Села в кресло Тимофея, подкатилась поближе к гамаку. Скрестила на груди руки. – Совесть – это такая штука, с которой тебе уже вряд ли доведется познакомиться. Можешь хотя бы объяснить, что такого интересного в убийстве из девяностых? Небось, обычные разборки. Сам знаешь, что тогда в стране творилось.
– Вот именно, – кивнул Тимофей. – В стране творилось такое, что правоохранительным органам было, мягко говоря, не до маньяков. Должного внимания расследованию наверняка не уделили. Я все время, пока тебя ждал, пытался найти хоть какую-то информацию по делу. Ноль. Тишина. Будто и не было никакого серийника.
– А может, и правда не было? – бросила Вероника. Встала и отошла в «кухонный» угол. Наполнила чайник водой из пятилитровой канистры, нажала на рычажок. – Может, этот дядька, который звонил, – из тех придурков, что шапочки из фольги носят? Его, может, инопланетяне похищали или агенты ЦРУ за ним подглядывают?
– Нет, – уверенно отсек Тимофей. – Дядька деловой, по тону слышно. Тратить время на ерунду не привык. Такие перед тем, как что-то делать, десять раз все обдумывают. Это не «пустышка», точно.
Глава 7
«Пустышки» им время