Крах Белой мечты в Синьцзяне: воспоминания сотника В. Н. Ефремова и книга В. А. Гольцева «Кульджинский эндшпиль полковника Сидорова». Вадим Гольцев
Фарафонов, в блиндаже которого сидел сотник Ефремов, отвел дальше от блиндажа в лес возбужденных до крайности и вооруженных винтовками казаков и здесь приказал доложить, в чем дело.
Казаки заявили, что сотня требует ареста, ибо иначе „он, сотник Ефремов, всех нас перестреляет“.
Есаул Фарафонов заявил, что как командир полка он не допустит ареста казаками офицера, да и кроме того, им уже сотник Ефремов арестован впредь до разбора всего дела.
Увидев проходившего случайно офицера 4-й сотни князя Трубецкого, есаул Фарафонов быстро к нему подошел и тихим голосом приказал немедленно, скрытно от казаков, увезти сотника Ефремова на фольварк, отстоявший в 4-х верстах, куда с наступлением ночи должен был отойти в резерв дивизии Лейб-Гвардии Казачий полк.
Вернувшись к „делегатам“, он объяснил им несуразность их опасения и требования и отослал их обратно в окоп.
Ночью полк отошел в резерв к фольварку, а наутро, перед штабом полка выстроились развернутым строем (составляющие 1-ю спешенную сводную сотню) вооруженные винтовками казаки 1-й и 3-й сотен, с требованием выдачи им для ареста сотника Ефремова.
Офицеры Лейб-Гвардии Казачьего Его Величества полка, командированные в Лейб-Гвардии Егерский полк на должности командиров рот. Слева направо: хорунжий В. Н. Ефремов, подъесаул А. К. Соколов, подъесаул Я. Ф. Рыковский, хорунжий граф М. В. Муравьев-Амурский, полковник А. П. Кривошеин, капитан А. А. Воронов. Сентябрь 1916 года. Архив ЛГКЕВП
Есаул Фарафонов с несколькими офицерами, бывшими в штабе, вышел и громко поздоровался.
Сотни ответили по-уставному.
На вопрос, почему пришли с винтовками, послышались голоса: „Не верим офицерам, они нас перестреляют.."
Есаул Фарафонов, указав на абсурдность этого заявления и обратив внимание казаков на то, что как он сам, так и офицеры вышли без оружия, объяснил, что желает, чтобы винтовки были составлены в козлы, и скомандовал:
„Передняя шеренга – кругом!"
Шеренга повернулась.
„Составь!" – Винтовок не составили.
Есаул, Фарафонов и командиры сотен начали уговаривать казаков облагоразумиться.
Казаки упорствовали на аресте сотника Ефремова, и даже раздавались, – правда, отдельные – голоса, дерзко заявлявшие, что пойдут арестовывать сами.
Уговоры тянулись более 5 часов. Казаки упорствовали, не расходились, возбуждение то падало, то возрастало.
Дабы кончить тягостную и недостойную сцену, есаулу Фарафонову пришлось согласиться на арест и отправление сотника Ефремова под казачьим конвоем в штаб дивизии.
Здесь сотник Ефремов был немедленно освобожден и на следующий же день уволен в продолжительный отпуск.
Командующий полком полковник Мишарев спешно вызвал в полк судебного следователя Особой Армии.
Последний прибыл и произвел дознание, причем большая часть казаков от дачи показания уклонилась. Казаки прибытием следователя