Новые байки старого психиатра. Доктор Иваныч
по тому, что говорил больной, он был полностью дезориентирован:
– Э, командир, мне дачка заехала[4], давай, тащи уже! Какие запреты, че ты гонишь?
– Так, уважаемый, а ну отвлекись немного! Как тебя зовут?
– Кого я сдал? Каких пацанов я сдал, обоснуй!
– Где ты сейчас находишься?
– Мансур, ты попутал что ли? Когда я из хаты сломился[5]? Я никогда ломщиком не был, я – мужик по жизни! Кто меня…
Нет, обращаться к Николаю было совершенно бесполезно. Ведь находился он в другом, далеком, белогорячечном мире. У него развился так называемый «профессиональный делирий». Но поскольку Николай не имел постоянной работы, то «профессионализм» был заменен на более привычные ему места лишения свободы. Но как бы то ни было, а такой вид делирия является плохим прогностическим признаком. В самое ближайшее время он сменится мусситирующим или, по-другому, бормочущим делирием. В таком состоянии на смену внятной, связной речи, приходит непонятное, неразборчивое бормотание. Сознание при этом, конечно же, отсутствует. А дальше в большинстве случаев наступает финал не только болезни, но и жизни. Ведь алкогольный делирий – это не банальные «глюки», а сильнейший удар по всем органам и системам. Ну а Николая свезли мы в наркологическую реанимацию.
Не успел освободиться, как тут же дали следующий вызов: живот болит у мужчины двадцати девяти лет.
Открывшая нам пожилая женщина, недовольно сказала:
– Проходите. Делать вам нечего, как ко всяким алкоголикам ездить!
Да, интересная реакция со стороны родственников!
Чистенькая, но давно не видевшая ремонта квартира в «хрущевке». Молодой мужчина в наушниках и ноутбуком на животе, лежал на диване и на первый взгляд, не был похож на больного. Да и на второй тоже.
– Ой, здрасьте! – обрадованно поприветствовал он нас. – А у меня что-то живот разболелся, вот, решил вызвать, а то мало ли?
– А с чего он у вас разболелся?
– Да фиг знает, я вчера селедки наелся. Может от нее?
– Да ладно, хватит тут языком-то молоть! – не выдержала женщина. – Пить не надо, тогда и болеть ничего не будет! А то селедки он наелся, трепло несчастное!
– Баб, да что ты все выдумываешь? Где я пью-то? – возмутился больной. – Я вчера бокал хорошего вина выпил и что я, алкаш после этого?
– Так хорошее-то вино вы с селедкой пили, что ли? – не удержался я от вопроса.
– Ой, ну нет, конечно! Зачем вы к словам-то придираетесь?
– Тошнота-рвота есть?
– Рвоты нет, а тошнота есть.
– Ну что, в больницу едем?
– Да, конечно, едем! – с радостью согласился он.
– Господи, неужели его вообще нельзя вылечить, а? – расстроенно сказала бабушка. – Ведь я же ему в августе денег дала, чтоб он в наркологичке полежал, «прокапался», а потом закодировался. Так он там прямо в первый же день напился, ну и выгнали сразу.
– Пока сам не созреет, никто его не вылечит. К сожалению, – подвел я неутешительный итог.
Как и ожидалось, живот
Дачка заехала (
Сломиться из хаты (