Точка Лагранжа. Борис Батыршин
спросил Середа.
– Первый запуск намечен на январь следующего, семьдесят шестого года.
– Как быстро… – уважительно протянул Юрка-Кашей.
– А чего тянуть? – экскурсовод улыбнулся. – Планируется замкнуть наше колечко и включить вращение уже к началу апреля. Несколько месяцев уйдёт на монтаж внутреннего оборудования и установки «космического батута», но мы рассчитываем, что станция будет целиком заселена и заработает в полную силу уже через год, весной семьдесят седьмого. Мы в Проекте не собираемся терять время понапрасну. Как и вы, я полагаю?
«Юниоры» наперебой закивали.
– Очень на это надеюсь, ребята. Потому что именно у вас, как и у вашего куратора – короткий кивок в сторону Димы, – есть возможность войти в число тех, кто будет там работать. И мы надеемся, что вы сделаете для этого всё, что в ваших силах!
– А нас не запихнут туда, чтобы устроить проверку, пока мы думаем, что на самом деле летим в космос? Ну, как в том фильме, мы его ещё в Артеке смотрели…
– «Большое космическое путешествие»? – пренебрежительно фыркнул Середа. – Думай, что говоришь-то! Ты, хоть и в астрономическом кружке занимался, но в таких-то вещах должен разбираться! Неужели ты, когда смотрел эту муть, ни разу не спросил себя: а почему те трое ни разу не задумались, с чего в их корабле – «Астра, кажется, я ничего не путаю? – то же самое одно «Же», как на Земле? И даже при старте и разгоне ускорение остаётся прежним?
Юрка насупился. Он терпеть не мог, когда его тыкали в нос «астрономическим» прошлым. Тем более, что упрёк на этот раз был справедлив, мог бы и сам догадаться.
– К тому же, – Середа продолжал беспощадно добивать оппонента, – как ты, скажи на милость, скроешь от экипажа макета, что сила тяжести почти во всех точках «бублика» направлена под углом к полу, а в большинство отсеков и кают вообще невозможно попасть? То-то… звездочёт!
– Ладно, мальчики, хватит уже ссориться… – примирительно заговорила Лида. – Юрка, между прочим, знает много чего такого, о чём ты, Середа, и понятия не имеешь!
– Например? – «юный космонавт» немедленно ощетинился.
– Ну, скажем… – девочка задумалась, потом на лице её возникла ехидная улыбка. – Назови для начала все звёзды созвездия Кассиопеи!
– Альфа Кассиопеи, Шедар, оранжевый гигант, звёздная величина… – зачастил Середа, но «Юлька» безжалостно перебила земляка:
– Две и двадцать четыре сотых «эм», мы все смотрели фильм. А кроме Альфы Кассиопеи? А ещё?
– Ну… Сёгун?
– Сёгун – это такой правитель средневековой Японии. – Лида говорила ласково, но слова её сочились ехидством. – А Эпсилон Кассиопеи называется Сегин. Ещё?..
– Рубах?
– Юрка?
– Рукбах, бета Кассиопеи, иначе называемая Ксора. – отбарабанил по заученному Юрка-Кащей бросил на спутника торжествующий взгляд. Девочка многозначительно выгнула бровь.
– Это три звезды из пяти,