В тени голубых облаков. Сергей Венедов
от твоего канадского друга. То, что я озвучил вчера, предназначалось только тебе и не подлежит оглашению, пока не выйдет книга, которую я сейчас заканчиваю. Я просто решил поделиться с тобой некоторыми уже созревшими мыслями, вошедшими в книгу. До этого я много читал о Балканах, о Югославии и понимаю, кто здесь прав, а кто виноват. Сербы – это большой, добрый, мужественный, терпеливый народ, они веками обживали эти места и хотели жить в мире и дружбе с другими народами, населявшими Балканы. Апогеем этого желания стала благополучная Социалистическая Федеративная Республика Югославия, сколоченная мудрым хорватом Тито. Но он никак не мог предвидеть, что после его смерти наверх, как прыщи, выйдут запрятанные внутрь темные чувства хорватов и мусульман, более малочисленных, завистливых и менее сильных и потому всегда обреченных на второстепенную роль, как, например, Украина в отношениях с Россией.
Мартин взял паузу, чтобы отхлебнуть кока-колы из бутылки, стоявшей на столе, изобразил рукой неопределенный жест и наклонился поближе к Артему, чтобы продолжить:
– Могу еще кое-что добавить строго для тебя… В силу просто геополитического положения у хорватов, если взять их в отдельности, равноправного, деятельного, культурного народа, по духу и образу жизни всегда стоявшего ближе к Западу, с веками развилось не только чувство собственного превосходства по отношению к «отсталым», по их убеждению, православным сербам, но и комплекс неполноценности в оценке своей судьбы, а с ним копившиеся веками недовольство, неприязнь и, наконец, стойкая ненависть к «братьям-славянам», рядом с которыми они, «голубокровные» хорваты, хоть и такие же славяне, «вынуждены» делить жизненное пространство. А ненависть, как известно, неизбежно ведет к насилию. Первую возможность излить это дрянное чувство хорватские националисты получили с приходом к власти собственных фашистов-усташей во время германского вторжения. Под руководством своего фюрера Анте Павелича они, как говорится, «отвели душу», устроив настоящую бойню сербам и заодно евреям и цыганам. Вторая оказия «посчитаться» с ненавистными «братьями» возникла в начале 1990-х с развалом Югославии и провозглашением независимости бывшими союзными республиками. Тогда же, по примеру хорватов, на сербов выплеснулась и аналогичная стародавняя неприязнь со стороны мусульман-боснийцев. И пошло, и поехало, вот тебе и полноценная война, которую мы с трудом пригасили. Да, конечно, бравые вояки сербы не остались в долгу, и их националисты-четники тоже кое-где перегнули палку. Но для меня ясно одно: ненависть и насилие со стороны хорватов – первичны, начало всех бед, а сербский ответ – вторичен. Это очевидно для всех непредвзятых. Ну и на чью сторону, скажите на милость, должен был встать западный мир – на сторону православной, сильной Сербии, союзницы и обожательницы России, или на сторону католической, дружественной, маленькой Хорватии, разделяющей западные ценности? Разумеется, на этот вопрос ты, Артьом, никогда не получишь ответа ни от одного официального представителя