Асфодель, цветок забвения. Евгения Перлова
стукнулась? – поинтересовался он, забирая одеяло. Все равно ей нельзя наверх, что бы она там ни рассказала.
– Вообще не сильно и не больно! Даже синяка нет! – похвасталась Элли и заняла выжидательную позицию: руки скрещены на груди, губы поджаты, глаза в потолок. Придется спросить, иначе она всю ночь так простоит.
– Ну и почему ты упала?
Она радостно выпалила:
– Ступеньки! Я шла, шла по ним, а они р-раз – и закончились. Вот я и упала!
– Понятно, – сказал Мика.
– Как это, понятно?! – возмутилась она.
– Откуда ступеньки, Элли? – вздохнул Мика.
– Ты думаешь, я вру? – сердито шепнула она.
– Ладно, – Мика сел рядом, – я верю, хоть и не вижу того, что видишь ты.
– Увидишь, – пообещала Элли, – когда-нибудь я смогу, придумаю, как показать!
Мика кивнул и полез наверх.
– Так что за ступеньки? – спросил он через минуту.
– Рассказать? – обрадовалась Элли. – Слушай! Когда вчера пришла ночь, все заснули, и даже выключились фонари, наступила тишина. Она была не очень долго, потому что вдруг зазвучала мелодия. Красивая-красивая. Колокольчики звенели, и какие-то птицы пели. И дудочки играли. Я услышала музыку и поднялась с кровати. Подошла к балкону, потому что оттуда свет… такой странный свет, не луны. Открыла дверь и увидела, как вверх идет длинная-предлинная лестница, конца у нее нет, а если есть, то он где-то очень-очень высоко, не разглядеть. Лестница прозрачная, в каждой ступеньке будто лампочка. Светящиеся ступеньки: красная, розовая, зеленая, желтая, сиреневая, оранжевая, голубая, синяя. Это от них была музыка!
Я сразу подумала, что мне надо туда, наверх, идти! Принесла табуретку с кухни, поставила к перилам. Тихо-тихо, чтоб не разбудить никого! Залезла и встала на ступеньку, а перил нет. Знаешь, как страшно! И я иду, иду, иду… Главное вниз не смотреть, а то испугаешься и упадешь. Поднимаешься высоко, все такое маленькое становится, игрушечное будто. Я поднялась на высоту вон того тополя. И тут началось облако. То есть ступеньки в облака ушли. Ничего не видно стало, и я не знала, что делать. А дудочка громче заиграла, будто позвала. Так жалобно, что я перестала бояться и пошла дальше, нащупывала пальцами ступеньки и шла. Потихонечку. Представляешь, как это – идти и под ногами видеть только облако. Эй, ты не уснул еще?
– Нет. И какое оно – облако? – спросил Мика.
– Белое, конечно, – отозвалась Элли, – а от огоньков ступенек – разноцветное, как радуга.
– А ты его трогала? Какое оно?
– Пушистое. Оно трогало меня за ноги, когда я шла, – сказала Элли, – оно похоже на мой свитер. Немножко колючее и прохладное, как свитер, когда он сушится на балконе. И вот знаешь, ступеньки сначала немного теплые были, а потом в облаках стали холоднее, ноги замерзли даже. Мерзла и шла… Наверное, два часа. А может, три. Лесенка вдруг кончилась, и я встала на что-то мягкое, но не провалилась. Облака расступились, и там было огромное поле с пушистой белой травой и серебряными цветами. И далеко-далеко были башни, целый город с башнями. Я пошла