Последний демон. И даже Тьма не спасет. Тейра Ри
ты все скрыл? – Я схватила его за плечи, легонько встряхнув. – Виктор угрожал тебе, твоей семье?
Пусть скажет, что его заставили лгать, пусть скажет, что ему не оставили выбора!
– Никто мне не угрожал. – Чародей убрал мои руки, шаркая, обошел и, раздвинув портьеры, распахнул балконные двери, впуская в комнату прохладный утренний воздух; спальня наполнилась солнечным светом, звуками журчащих водопадов и фонтанов, мелодичными трелями птиц. – Я сам принял решение молчать после того, как узнал правду и поговорил с Виктором и Анной.
Я, замерев, смотрела на напряженную спину Велора, худые, нервно подрагивающие плечи, сжатые в кулаки ладони, разметавшиеся в беспорядке редкие седые волосы. Перед глазами проплывали десятки наших встреч и разговоров: то, как он утешал меня, шепча, что однажды убийца отыщется, как рассказывал о жизни Ария, убеждая, что все к лучшему, ведь мальчик не терзается воспоминаниями.
Столько слов. Пустых. Лживых.
– Рассказывай, – не просьба – приказ.
Я устала ото лжи, ее становилось слишком много в моей жизни. Для разнообразия хотелось услышать правду, какой бы паршивой она ни оказалась.
Велор медлил. Он по-прежнему стоял ко мне спиной, и я не видела его лица, но слышала трепещущее сердце. А потом старик заговорил, и каждое произнесенное слово будто осколок стекла вонзалось в мое и без того истерзанное сердце, уничтожая то немногое, что не изранил Черный сапфир. Мой безупречный самоконтроль трещал по швам. Хотелось сжаться в крошечный комок и забиться в самый темный угол, хотелось выть раненым зверем. Я не верила своим ушам, не верила тому, сколь далека была от истины все эти годы. Но больше всего поражало то, что Велор, мой Велор, которого я так ценила и уважала, оправдывал Виктора и Анну.
Какая же ты безмозглая дура, Дайна! Решила тогда поиграть в человечность, благородство, поступить по совести, в кои-то веки отступиться и проглотить обиду, чтобы у мальчишки было будущее. Кретинка! Все, чего я добилась этим для Ария, – помогла Виктору и Анне опутать его паутиной лжи.
Велор замолчал и, наконец, повернулся. Блеклые глаза блестели, а по сухой морщинистой щеке тянулся влажный след от одиноко скатившейся слезы.
– Ты бы убила их, узнай правду. – Чародей порывисто обхватил мое лицо ладонями. – Оставила бы Павла и Ария сиротами, лишила бы Вастангар мудрого правителя, тем самым ввергнув королевство в смуту. Ты от ярости себя не помнила. Никто бы не достучался до тебя тогда.
– Они убили единственного человека, который мог избавить меня от проклятия! – Я схватила Велора за шею, приподняв над полом. – Она одна могла прекратить мои мучения! Даровать свободу и покой! Я могла стать человеком, Велор! Ты знал это! Знал!
– Ты… – хрипел старик, цепляясь тонкими пальцами за мою руку, – ты…
– Я впервые за тысячу лет жила, Велор, потому что Елена подарила мне надежду, потому что она верила, что я заслуживаю спасения.
Чародей задыхался, дергался, болтал ногами,