Весеннее обострение. Марина Владимировна Добрынина
Саффочка, это не надо, – серьезно сказал я, – девственницам такие напитки пить без надобности.
– Что? Я? Девственница?! – начала было возмущаться Саффа, потом опомнилась, что, собственно, возмущаться по такому поводу как-то не очень, независимо от того, правду я сказал или нет. Стоит, молчит, губы поджала, глазищи черные сверкают. Вот в такие моменты она просто красавица. Мне вдруг захотелось погладить ее по бледной щеке. Я даже руку протянул, но в последний момент опомнился, быстро попрощался и нырнул в ближайшую дверь, ведущую в покои одной из фрейлин. Мне, собственно, все равно, с какой начать. Их при королеве Аннет четырнадцать штук и все симпатичные… но дууууры… завязывать с ними пора всерьез и надолго!
Вальдор
Возникшая в обеденном зале Дульсинея несколько на взводе.
– Привет, Вальдор, – хмуро произносит она, усаживаясь за стол.
– Здравствуй, предметница, – отвечаю я, – случилось что?
– Достали все! – безапелляционно заявляет Дуся. – Муж, сын, а больше всех – эта зубастая гадость.
А что я могу сказать?
– Терпи.
Дульсинея морщит нос, будто я сказал какую-то глупость, и молча приступает к поеданию пищи. Что-то она мне сегодня не нравится. Нервная какая-то.
– Валь, – вдруг говорит Дуся, нервно постукивая рукояткой хлыста по столешнице. Что-то она и в самом деле им заигралась. Впрочем, наверное, думать надо было, кому и что дарить. – Валь, а где ошейник покорности находится?
– Что? – недоуменно спрашиваю я.
– Ошейник покорности! Помнишь, ты…
– Помню.
Вот уж совершенно не хочется мне вспоминать инциденты, связанные с этой гадской штукой. И то, как я у трона сидел, не в силах слово вымолвить, и как искалеченный Терин, пошатываясь, брел в тюрьму… Все, Дуська, настроение испорчено.
– У мужа своего спроси, – бурчу, откладывая в сторону столовый нож, – это его игрушка.
– В каком смысле его? – удивляется Дуся.
Она что, и в самом деле не знает? Забавно.
– Терин его сделал, он его и забрал в Эрраде. Это ж его дипломный проект. Ты не знала, что это – изобретение Терина?
Дуся потрясенно охает:
– Так это, получается, он себе на собственную голову и изобрел?
– Не только на собственную, – ворчу, – на мою тоже.
– То есть ты думаешь, он у нас?
– Скорее всего. А тебе зачем? Хлыстом обзавелась, так теперь ошейник подавай?
– Нет, дело не в этом. Валь, я не знаю, о чем ты думаешь, но если это то, о чем я могу подумать…
Примирительно показываю ладони.
– Я, – говорю, – вообще не думаю.
– Я вот что хотела, – продолжает Дуся, – морды мне эти зубастые во дворце не нравятся. Подозрительные они какие-то. А вот если бы на каждого нацепить такой ошейник, и куда-нибудь их за пределы моего дома… Было бы здорово.
– Ага, – ехидничаю я, – ты еще Таурисара из аквариума достань. Пусть он тебе заклинание свое скажет. Тогда они при этом будут еще и от счастья млеть.