Огненная кровь. Том 1. Ляна Зелинская
и окончательно поглотили солнце. И в этом гнетущем безмолвии природы хриплое дыхание болонки и увещевания тёток звучали почти кощунством.
Почему они не чувствуют этого?
Иррис уже не слышала их слов, она сжимала ладонями стакан с лимонадом, глядя на оранжевые и жёлтые дольки в графине и, вдыхая тяжёлый предгрозовой воздух, ощущала, как он проникает в лёгкие, как гроза вползает под кожу и растекается внутри по венам, наполняя её одним желанием – закричать. Расколоть эту тревожную тишину, заглушив бестолковое щебетание тёток, услышать гром и ветер, и рёв прибоя, призвать шторм и обрушить его на их головы.
Шторм, который бы смыл всю Мадверу к демонам в море, сровняв её с землёй, и школу, и мэтра Гийо, его тыквы и двуколку, милорда Байли с его особняком, и эту треклятую сопящую болонку вместе с двумя тётками и лимонадом. И её – Иррис Айфур – тоже.
Чтобы ей не пришлось говорить вслух того, что они хотят от неё услышать.
Желание это было таким сильным, что она неосознанно сдавила стакан, и он лопнул с противным хрустом, рассыпался на куски и один из осколков вонзился ей в руку. И кровь тут же залила скатерть, расшитую фиалками. Тётки заохали, болонка истерически залаяла, горничная бросилась к Иррис с полотенцем, и, словно насмехаясь над всеми ними, мир внезапно раскололся на части.
Небо распорола молния, от края до края, от маяка до колокольни где-то там на другом конце Мадверы, а затем громыхнуло так, что стёкла в доме вздрогнули, и вслед за этим налетел порыв ветра. Он подхватил скатерть, сметая со стола окровавленные осколки стакана и чашки из тонкого фарфора, салфетки, ложки, пирожные в маленьких вазочках, швыряя всё это в пыль. И помчался дальше, переворачивая лёгкие плетёные стулья, корзину с болонкой, и срывая дурацкую шляпку с рыжих волос тётушки Клэр. Он закрутил кусты сирени и жимолости, содрал с роз все лепестки, хлопнул ставнями на втором этаже дома, сбросив с балкона горшки с геранью и вербеной.
С грохотом разбилось стекло двери, выходящей на веранду, осыпав крыльцо дождём осколков. Мимо полетели листья, передник кухарки, забытый на заднем дворе, и кружевные зонтики тётушек вперемешку с розовыми лепестками. Но это было только началом, вслед за первым порывом ветра налетел второй, ещё более страшный. Облака пыли понеслись над деревьями, устремляясь вверх, и небо снова озарилось молнией.
Она вонзилась пылающим копьём в море и взорвалась ослепительно яркой вспышкой. А после загрохотало так сильно, что, казалось, это раскололся сам небесный чертог, и вслед за этим над Мадверой разверзлись небеса.
Сквозь порывы ветра и раскаты грома донёсся тревожный звон колокола на главной храмовой башне, возвещая о приходе стихии – начался Большой осенний шторм.
Шторм неистовый и ужасный, и такой яростный, словно это сам Бог моря поднял на дыбы своих коней и помчался, чтобы приветствовать Богиню Айфур.
Глава 3. Неожиданные гости
– Как будто кто-то стучит? – спросила тётя Огаста, кутаясь в кружевную шаль.
Горничная подхватила фонарь, натянула дождевой плащ