Самодур. Часть вторая. Артём Денисович Хламцов
еще и с ее сестрой. Вот это подстава! Поднявшись на ноги, я был уже достаточно бодр. На кровати в обнимку с подушкой лежала уже только Соня. Вот милашка, наверное, даже не представляет, как она забавно выглядит спящей.
Интересно, а где носит ее сестру? Присев на кровать, я прикрыл глаза руками и пытался вспомнить, какие у меня на сегодня были планы. Спящая девушка толкнула меня ногой так, что я свалился на пол. Поднявшись, я посмотрел на эту спящую амазонку, которая очевидно сражается во сне с огромной армией несуществующих существ или штурмует очередную крепость, сворачивая своей красотой шеи гоблинов. Развернувшись в сторону часов, я посмотрел на время и поднялся на ноги в поисках своей одежды. Разгуливать в чужой квартире голым, было не очень. Не хватало еще в таком виде, появиться перед отцом Киры и Сони. Думаю, что тогда для меня вообще все закончится не очень-то и многообещающе.
Надев всю найденную мною одежду, разбросанную по всей комнате, я поправил рубаху и, аккуратно приоткрыв дверь спальни, вышел в коридор. Нужно было сваливать из этого дурдома. Не могу сказать, что эта ночь не запомниться мне на всю жизнь, но эти сестрички славились своей нудной фигней про любовь и тому прочее. Спасибо американским фильмам, которые отравляют нашу молодежь по сей день. Хотя если быть более честным, что отравляет нашу молодежь больше американских фильмов, где есть хоть какой-то институт семьи и определение любви – это наши, советские фильмы, в которых иногда вообще невозможно отследить границы этих определений, и здравого смысла в принципе.
Продолжая тихо идти прямо по коридору, и, остановившись перед полочкой с обувью, я услышал голос Киры, которая с упреком спросила:
– Куда ты собрался?
Схватив свой ботинок, я повернулся направо, где располагалась кухня. Леонтьева сидела на подоконнике, в обвернутом полотенце и нервно покуривала сигарету. Сделав несколько шагов вперед, я остановился в дверном проеме и, ехидно посматривая на едва ли прикрытую полотенцем грудь одноклассницы, ответил:
– Домой! – после сразу спросил. – А что, хочешь что-то предложить?
Бросив сигарету в пепельницу, девушка спрыгнула с подоконника и с суровым взглядом подошла ко мне, словно ведьма.
– Предлагаю не разбивать сердце моей сестре, – нервно и сурово проговорила она.
Это даже как-то странно.
Кира оттолкнула меня назад и прошла через дверной проем в коридор, а затем, свернув налево, зашла в ванную. Встав напротив раковины, одноклассница начала смотреть на свое отражение в зеркале.
– А ты думала о сердце своей сестры, когда развлекалась вместе с нами сегодня ночью? – надменно, продолжая пялиться на девочку, проговорил я.
– Послушай ты, – угрожающе возразила Леонтьева.
Решительно развернувшись, она сделала пару шагов мне на встречу и, не выходя из ванной комнаты, остановившись в дверном проеме продолжила:
– В отличие от меня, Соне ты на удивление нравишься, даже несмотря на то, как ты поступил с Григорьевой…
– А что с Григорьевой?! –