Параномия. Денис Крылов
улыбнулся и утвердительно кивнул, ничего не сказав.
– Внутри сундука мы нашли два серебряных кольца, может и нет, но во всяком случае металл был похож на серебро, а ещё старинный пергамент, исписанный теми же знаками.
– И всё? – снова встрял Виктор.
– Вот, – я ткнул в него пальцем, – у меня была такая же реакция. Таня тоже была разочарована. Ну, мы решили взять хотя бы кольца на память, закрыли сундук и отправились спать. Утром Иваныч матерился так, что сосны дрожали. Он решил, что печать рассыпалась от того, что сундук вынули на воздух. А через пару недель мы благополучно вернулись домой и считали эти кольца обручальными, надев их уже в Тюмени.
– Кольцо покажь, – тут же загорелся Виктор.
– Наливай, – настроение моё поехало вниз, воспоминания лавиной затапливали моё сознание, Витя тут же налил. Мы выпили, но это не помогло. Мысли путались. Слишком многое вспомнилось сразу. Но молчать я не мог.
– Мы разъехались, ненадолго, как мы думали, потому что точно знали, что встретимся вновь, наши судьбы теперь были связаны навсегда, так я думал, мечтал, давай ещё по одной, – резко сменил я тему, стало так больно в груди, что я не мог говорить.
Виктор быстро исполнил просьбу. Бутылка опустела. Мы выпили. Мало, понял я. Не глохнут воспоминания, память резко обозначала прошедшие события.
– Выйдешь из дверей, справа в снегу найди пузырь, – я снова закурил, глубоко затягиваясь и чувствуя легкое головокружение. Когда открыл глаза, Витя уже хлопнул дверью. Любовь, сука, глаза увлажнились. Нельзя так сильно любить. Что такое полтора месяца разлуки для такой любви – сущий пустяк или сущий ад.
Вернулся Витька, фыркая как лошадь.
– Нашёл, – улыбался он, но его оптимизм меня не вдохновлял.
– Наливай, – как мог оптимистично заявил я.
И мы снова выпили. Алкоголь начал брать своё. Воспоминания блекли. Хотелось пить.
– И что дальше было? – было заметно, что история Витька зацепила.
– Короче, прошло полгода, я её не видел ни разу, а вернувшись с новогодних каникул, она объявила, что у нее есть другой и она выходит замуж. Но не тогда я впервые подумал о проклятии, а много лет спустя, когда понял, что «однолюб».
И тут Виктор заржал.
– Да ладно Серёг, хорош заливать… давай лучше по пятьдесят…, – я смотрел на него и понимал, что он не поверил моему рассказу, – накатим, а потом покажешь кольцо.
Мир изменил краски. Сознание покрылось пеплом забвения.
– Чо, – Сергей поднял на Виктора помутневший и потяжелевший взгляд, – чо ты сказал?
– Давай выпьем говорю, – Виктор попытался уйти от скользкой темы.
– Ты чо, типа мне не веришь? – Сергей злился, и глаза его налились кровью.
И тут Виктор сделал ошибку.
– Ты перебухал Серега… какая экспедиция, какие кольца? … иди лучше поспи…
– Да пошёл ты нахер мудак, вытряхивайся из моего дома…
– Ну, с домом ты загнул Серый…
– Пошел нахуй я сказал…, –