Серафим. Оливия Вильденштейн
моргнул.
– Как я смею что?
– Как смеешь говорить мне об этом только сейчас! Как смеешь позволять мне верить, что… что… – Я не хотела плакать, но всхлип вырвался наружу. – Четыре с половиной года, Сераф, – прохрипела я. – Четыре с половиной года. Кусочек моего сердца был мертв четыре с половиной года.
Смертельно тихим шепотом он произнес:
– Если не замолчишь, этот кусочек будет похоронен навсегда.
Мои глаза расширились настолько, что ресницы коснулись бровей. Я даже не подумала о том, что за ее душой могут охотиться, желая уничтожить.
– Вообще-то, я ожидал объятий, – пробормотал он, потирая челюсть. – Или, по крайней мере, благодарности.
– Прости. За то, что накричала, и за то, что ударила. – Я уставилась на фиолетовый холмик, который легко мог бы заполнить небольшую наволочку, но затем меня поразила первая часть его предложения. – Ты только что сказал, что хочешь обняться?
Ашер отнял ладонь от лица.
– Я не говорил, что хочу этого.
Несмотря на то, что его дочь обидчива, не думаю, что она унаследовала это от отца. Скорее всего, от матери.
– У меня есть вопросы.
– Могу представить, но не здесь.
– Тогда где?
– Я знаю одно место.
– Отнеси меня туда.
Он вскинул брови, будто удивленный моим быстрым согласием.
– Ты уверена?
Я кивнула.
Выпрямившись, Ашер расправил плечи, покачивая крылья, и вновь явил нас ночи и таящимся в ней существам. Может, лавандовокрылый ишим раскачивался где-то над нами, пытаясь подслушать?
– Это место… – Слово «далеко» превратилось в визг, когда меня подхватили, оторвав ноги от земли. Мои руки взметнулись, схватив архангела за шею, когда он взмыл вверх. – Неплохо было бы предупредить, – проворчала я.
Не уверена, услышал ли он меня, но, когда Ашер перестал махать своими мощными крыльями, он сказал:
– Мне не хотелось обсуждать лучшее средство передвижения.
– Так ты лишил меня выбора? – Я усилила хватку, не заботясь о том, что мои кольца могут оставить синяки. – Почти забыла, что это один из твоих многочисленных талантов. – Неразумно отпускать насмешки на такой высоте, но мудрость никогда не была моей сильной стороной. А вот в честности, напротив, я хороша.
Своим комментарием я заработала укоризненный взгляд, но быстро забыла о нем, когда тело архангела, а значит, и мое, накренилось вперед. У меня свело живот. Я отвернула лицо от улиткообразного города внизу и прижалась к твердой груди Ашера. Хотя его пульс был не таким бешеным, как мой собственный, он участился, отдаваясь в моем лбу, носу, подбородке.
Я вдыхала аромат черного ветра и теплой замши, пока обороты моего желудка не замедлились.
– Ты прикидываешь, где удобнее меня скинуть?
Пару мгновений мы скользили в тишине, затем Ашер ответил:
– Возможно.
Я открыла глаза, чтобы проверить, серьезно ли он говорит.
– У меня все еще есть кости крыльев.
Он нахмурился.
– Если