Фазерботы. Андрей Деткин
незачем, но возбухать не стал, мало ли куда надо. В следующий раз ему приспичит отлучиться, а Фаза окажется дежурным.
– Рама, хватай его, и двигаем в обратку, – только сержант это сказал, как справа в темноте метрах в двадцати послышалось хрюканье. Фаза выключил фонарь. Все напряглись, повернули головы и стволы в ту сторону. Минуту-другую через «ночники» наблюдали, как в зеленоватой гати, по склону не спеша рысит, ярко отсвечивая глазами здоровенный хряк. Едва мутант скрылся за холмом, сержант продолжил:
– Давай, Рама, не тормози.
– А чё я? – заупрямился здоровяк, я – уже ручник волоку. Пускай Кишлак поусерается он с «винторезом».
– На хрен ты пулемет схватил? Мы что, на дальняк двинули? – скрежетал Фаза.
– Дело было не в бобине – бугага сидел в кабине, – осклабился Седой.
– Ща как вломлю и плевать, что двоих придется тащить, – амбал сжал, оканчивающие предплечья, кувалдометры.
– Завалили все, – зашипел Фаза, зверея лицом, – Седой берешь ручник, Рама Пижона. Кишлак на нос, я по тылам, Чилим на подхвате. И ходу.
Все зашевелились. Быстро молча огрузились, перестроились, двинули к лагерю.
Кругом по-прежнему завывало, рычало, визжало, булькало.... «Как в «комнате ужасов», – думал Фаза, постоянно озираясь и вслушиваясь в ритмичное пощелкивание дозиметра, – к такому фиг привыкнешь». Сквозь зеленоватую завесу увидел, как вдалеке ярко вспыхнула «электра». Ждал предсмертного вопля, но его не последовало. «Наповал», констатировал сержант.
– Уходило пятеро, вернулось шестеро, – Чек прикурил предложенную Фазой сигарету.
– Если что, ты нас не видел, – говорил сержант, склоняясь к уху дежурному и искоса поглядывая на двух помощников, увлеченных нардами, – за мной не заржавеет.
– Бегляночка? – Чек кивнул в сторону удаляющегося Рамы с телом на плече.
– Нет, – открестился Фаза, – посвящение у нас такое. Новенького обкатываем.
– А-а-а, – протянул дежурный, – я уж, грешным делом, подумал тренировочный процесс, а у вас посвящение, значит, – поскреб щеку, продолжая смотреть вслед Раме, который большим кругом оббежал тусклый фонарь над подъездом казармы и через секунду растаял в темноте. – Мне на «зауэр» тугра не хватает. Послезавтра собираюсь на «материк», не займешь?
– Сколько? – Фаза уронил окурок, придавил берцем.
– Так, мелочь, – Чек скривился, – пару сотен.
– Договорились, – буркнул сержант и поспешил развязной трусцой за «фазерботами». Так, он их называл не всегда. Для команды, которую тренировал не первый день и даже не месяц, у него имелась специальная номенклатура, в зависимости от настроения и успехов подчиненных. Если раздражался, к примеру, плохими результатами на кроссе или невнятной стрельбой в тире выкатывал локомотивом: «вонючки», «ванилины», «драные канарейки», «пукемоны» и к ним цеплял вагоны с матами-батутами. Если же «ягодичный стрём» по полосе препятствий укладывался в нормативы, подбадривал