Вспомнить, чтобы… забыть. Роза Сергазиева
профессионально густым, в сгущенку добавили натертое печенье.
Сверху торт украсили шоколадной крошкой, карамельками выложили слова «День Урожая!». Мало того, что креативно, так еще, наверняка и вкусно. Но сколько же продуктов из запасов грохнули – опять нахмурился Левчик – хватит ли сгущенки на оставшиеся дни?
– Мы не так много потратили, – словно догадавшись о мыслях, терзавших командира, поспешил успокоить Кирилл, – банка сгущенки да пять пачек печенья. Печенье, оно так, баловство одно, проглотишь – не заметишь. Зато в торте смотрится аппетитно.
Не дожидаясь окончательного вердикта командира, Макс осторожно разрезал небольшие помидоры на дольки и разложил коллегам по тарелкам. Свежие, источающие забытый аромат, алые толстопузые овощи добавили безликим блюдам яркую краску.
Каждый ел на ужин свое. Белозеров подогрел гречневую кашу, Левчик выбрал картофельное пюре с котлетой, Марат, поклонник раздельного питания, жевал тушеную капусту, Кирилл остановился на пшенке, Макс на тушеных кабачках.
Никто не произнес ни слова. Левчик продолжал обиженно ковырять вилкой в котлете, авторы сюрприза, обиженные, что их труд не оценили, так же опустили головы, а Белозеров отстраненно наблюдал, как разрешится конфликт.
С ужином покончили, пришла очередь десерта. Левчик поднялся над столом.
– Ну что ж, попробуем чудо кулинарии? – командир смело воткнул нож в шоколадную сгущенку.
– Мы долго думали, как скрепить пластинки, – «кондитеры» тут же оживились и, перебивая друг друга, начали рассказывать, как по секрету вытаскивали с полок печенье, как скрывались в закутке Максима, в тесноте, на столе крошили шоколад и печенье, обмазывали слои.
– Небось, в серверной всё теперь сладкое и липкое, – скептически прокомментировал Артем, не забыв протянуть тарелку, чтобы получить кусок торта.
Но на едкое замечание Белозерова никто не отреагировал. Оказалось, что члены экипажа – истинные гурманы.
А еще говорят, что мужчины – равнодушны к сладкому.
Глава 8
ТРЕТЬИМ на «экзекуцию» к Кириллу явился Марат.
– Готов, док? – показал на стул напротив себя Рыбарь. Клички, придуманные Максом, незаметно прижились. Теперь и сами члены экипажа обращались друг к другу не иначе как «док», «кэп» или «мистер «Кто?». Для Утехина тоже нашлось «дополнительное» имя, Левчик назвал его «юнга». Вот только к Белозерову ничего не прилипло. Макс, по-прежнему боявшийся Артема, не рисковал иронизировать на счет ученого. – Так сложилось, что каждому испытуемому задаю детский вопрос: у тебя есть мечта? – и Кирилл заглянул в подготовленную шпаргалку с данными Калинина: профессиональный хирург, 32 года, не женат.
– Конечно, – не стал отрицать Марат, – только она для меня – фантом, из разряда не достижимых.
Марат и сам не знал, в какой миг им овладело это безумное, всепоглощающее ощущение ответной любви. Правда, момент первой встречи помнил ярко, в подробнейших