Игра на жизнь. Ольга Романовская
посмотреть в ледяные глубины бездонных, зеленых, как у дочери, глаз.
– Переметнешься на другую сторону, узнаю. Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет?
Метод кнута и пряника был применен сполна.
Глава 8
Устроившись на заднем дворе трактира, развлекалась тем, что метала нож в наспех нарисованную на стене сарая мишень.
Скука! Даже не так, Скука с большой буквы.
По совету Гордона, мы свернули с тракта на одну из второстепенных дорог и оказались здесь, в забытом богами месте.
– Есть не хочешь? – донесся до меня приглушенный вопрос Гордона.
Интересно, чем он так занят, даже не отчитал меня за нож.
В красках представила, как приятель хмурится и обирает оружие: «Хватит портить хорошую вещь!» Так нет, как приехали, засел возле пустых пивных бочек, чем-то занят.
Принюхалась и покачала головой:
– Вряд ли.
Из кухни несло кислой капустой. После нее в лучшем случае болел живот, а в худшем вас со всеми полагающимися почестями похоронят на ближайшем деревенском погосте. Ничего страшного, поберегу фигуру. Все равно мы здесь ненадолго, самим отдохнуть, лошадей напоить. Вдобавок вдруг на кухне сменится повариха, и в меню появится та же фасоль. От нее с непривычки тоже пучило живот, зато вкусно и сытно.
Эх, сейчас бы пирога с крольчатиной!
Сглотнула слюну и сосредоточилась на мишени.
Йех! Попала!
Подняла нож и направилась к Гордону. Сейчас узнаем, чем таким важным он занят. Притих, спрятался от меня.
– Эй, что ты там делаешь?
Застигнутый на месте преступления приятель торопливо спрятал чернильницу, засунул незаконченное письмо за пазуху и напустил на себя невинный вид.
– Ничего.
– Гордон, ну покажи!
Сдается, у кое-кого завелась дама сердца. Теперь понятно, почему мы здесь остановились: рядом с трактиром почтовая станция, и Гордон туда сбегал, пока я занималась лошадьми. Получил послание и сочиняет ответ.
– Это личное. Стихи.
Рассмеялась:
– Вот уж не думала, что ты любитель поэзии!
Точно влюбился. Когда только успел! Жалко, бедняжку – представляю, какие у него там стихи. Ничего, сейчас поправим, уберем сравнения с горными козами и высокими горами. Если я не спешила замуж, это вовсе не значило, что требовала того же от друзей. Наоборот, только порадовалась, если Гордон обрел свое счастье.
– Ну, – замялся приятель, – ты многого обо мне не знаешь.
И кинул быстрый, испуганный взгляд на седельную сумку. Оттуда торчал краешек другого письма, вероятно, того, которое он забрал на почтовом дворе.
Нахмурилась. Там не любовные признания, а что-то, не предназначенное для моих глаз. Инструкции Алхены? Не сомневаюсь, сестрица приказала следить за мной в оба глаза. Странно, что меня еще нигде не задержали под благовидным предлогом. Или все впереди, Гордон и Алхена сообща готовят мне ловушку?
– Дай